ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  132  

Что-то исподволь закипало в Геракле, что-то давно забытое и похороненное на самом дне души, под слоем дурманящих испарений, заставляя с кровью отдирать корку забытья, присохшую на ране; и он закусил губу, с ненавистью глядя на двойника и старого мальчишку.

Ненависть была жгучей и целительной, как нож лекаря.

– У меня есть… у меня был отец, – каждое слово резало по живому, и стоило большого труда не сорваться на крик. – Вы врете, вы оба! Я помню… нет, не помню, но мне кажется, что однажды я клялся его именем! У меня был отец – слышите?!

– Нет.

– У меня был отец! И еще… еще у меня был брат! Он стоял с камнем в руках, давая мне подняться с земли! Вы слышите?! У меня был брат!..

– Нет, – отрезал двойник, и согласно кивнул старый мальчишка. – Если ты жертва, значит, у тебя не было брата, потому что жертва всегда одинока. Жертвы не поднимаются с земли – поэтому им не нужен брат.

Геракл встал.

Он стоял на краю дымящейся пропасти, набычившись и сжимая кулаки; и туман, навевающий грезы о будущем, расступился и попятился в страхе перед ожившим будущим, грозно стоящим на самом краю прошлого.

– Я убью тебя, – бросил Геракл двойнику. – Уходи, или я убью тебя.

– Меня? – удивился тот. – Ты убьешь меня? Но ведь ты уже сделал это, когда убил себя! Помнишь: «Я – это ты!»

– Я – это ты? – боль была совершенно непереносимой. – Это правда?

– Это правда, – вместо двойника ответил мальчишка-отец. – Если ты не вспомнишь, что это правда, – значит, все жертвы были напрасны. Все – и те, что приносили тебе, и те, что приносил ты… и ты сам – потому что ты будешь доживать свой срок сыном Зевса, жертвой, не имевшей настоящего отца и настоящего брата. Олимп, Тартар, Одержимые – если ты сидишь на том краю, лелея свое безумие, значит, ОНИ были правы, принося человека в жертву своим прихотям. Твой прадед Персей убил Медузу…

– По велению богов!

– Нет! Просто он больше не мог видеть мраморные статуи вместо живых людей! А я отгонял Тевмесскую чудо-лисицу не от полей Креонта, будь они прокляты! – я боялся смотреть в глаза матерям тех юношей, которых ежемесячно приносили в жертву, ублаготворяя Зверя! И тебя я не для того назвал Алкидом, то есть Сильным, чтобы ты упивался беспамятством и страданием в кругу теней!

– У меня есть имя?!

– Да. У тебя есть имя. Прыгай, Алкид!

И он бросил себя через расщелину.


…навстречу рукам, протянутым к нему.

…навстречу памяти, принимая ее в себя, как принимают копье в исступлении боя – как можно глубже, с рычанием нанизываясь на древко, чтобы дотянуться до врага за полмгновения до смерти.

…навстречу отцу и брату.

…навстречу скверне, от которой не в силах очистить никто чужой; даже бог, даже беспамятство.

…навстречу судьбе, Ананке-Неотвратимости, которую не выбирают; которую не выбирают разучившиеся выбирать.

…через пахнущий плесенью туман.

…и встал на том краю.


– Жизнь начинается заново? – спросил Алкид, тяжело дыша. – Скажите – да; и я вам не поверю.

– Нет, – ответил Амфитрион, снизу вверх глядя на сына. – Жизнь продолжается, и не всегда это подарок. Я это знаю лучше других.

– Мы вернемся в Фивы? – спросил Алкид, сдвигая брови. – Скажите – да; и я с вами не поеду.

– Нет, – ответил Ификл, обнимая брата за плечи. – Мы едем в Микены, к Эврисфею Сфенелиду, нашему двоюродному дяде и ровеснику. А потом – в Тиринф, где и будем ждать приказаний. Зевс назначил нам десять лет очищения на службе у этого недоношенного владыки всех Персеидов – ну что ж, это немного… Десять лет за пятерых детей – по два года за каждого!.. извини, брат, я в последнее время разучился шутить. Это бывает, когда вокруг слишком много героев, как на «Арго»!

– Да, Ификл. Десять лет – очень малый срок. Ничтожно малый для очищения – очищения Эллады от скверны человеческих жертвоприношений! Но я… но мы постараемся. Мы очень постараемся. Правда?

– Правда, Алкид. Мы очень постараемся. Ведь нам будет легче, чем другим героям, – герой должен быть один, а нас все-таки трое… если не считать Пустышки.

– И Хирона.

– И Хирона. Пошли отсюда, Алкид! Тут есть обходная тропа, а Гермий обещал ждать нас снаружи.

– Пошли. Только… как же клятва, данная мною под Орхоменом?

– Я освобождаю тебя от нее, – чуть заметно усмехнулся Амфитрион. – Ведь ты клялся отцом? Я рад, Алкид, что к тебе вернулась память, но в дальнейшем воздержись от клятв, хорошо? Или клянись так, как это делает Автолик – заранее зная безопасный способ нарушить клятву! Неужели ты научился у Автолика лишь ломать чужие шеи?

  132