Особенно,... 
86 
Хорза остановился у стойки, чтобы запастись едой и выпивкой. Ожидая, пока его обслужат, он продолжал наблюдать за игровым столом и фигурами, собравшимися вокруг. Женщина в тяжёлых одеждах с длинными белыми волосами прошла мимо него и спустилась ниже по ступенькам. Её тиара сидела уже почти прямо, хотя длинное расстёгнутое платье было измятым. Она зевала.
Хорза расплатился карточкой за еду, снова двинулся вслед за женщиной и вышел к толпе людей и машин, постепенно собиравшейся вокруг внешнего края игровой зоны. Женщина посмотрела на него с подозрением, когда он снова обогнал её полушагом-полубегом.
Хорза подкупом заполучил место на одной из лучших террас. Он вытянул из-под толстого воротника тяжёлой куртки капюшон и прикрыл лоб и нос, чтобы затенить лицо. Нельзя, чтобы сейчас его увидел настоящий Крайклин. Терраса возвышалась над нижними уровнями и шла наклонно, создавая отличный вид на сам стол и мостики над ним. Огороженная площадка вокруг стола тоже большей частью была видна. Хорза опустился на мягкий диван рядом с шумной группой экстравагантно одетых трёхногих существ, которые подолгу горланили и плевали в большой горшок, стоявший в центре группы нежно покачивающихся диванов.
Ишлорсинами, к собственному удовлетворению, убедились, что всё в порядке и функционирует, и прошагали вниз, к огороженной на эллипсоидном полу арены площадке. Часть ламп погасла; поле пара постепенно отсекло шумы остальной аудитории. Хорза быстро огляделся. На некоторых сценах огни ещё горели, но они тоже гасли. Лишь замедленное представление животных на трапециях продолжалось высоко вверху среди звёзд. Большие массивные животные раскачивались в воздухе на сверкающих полевых латах. Они кувыркались и вертелись, но пролетая друг мимо друга, вытягивали лапы и медленно и немо вспарывали друг другу шкуру. Кажется, на них никто не обращал внимания.
Хорзу удивило, что женщина, которую он дважды обогнал на ступенях, опять прошла мимо него и уселась на диванчике в самой передней части террасы. Он никогда бы не подумал, что она настолько богата, чтобы позволить себе такое место.
Без всякого шума или какого-либо другого сигнала появились игроки кануна разрушения. Они поднялись на арену в сопровождении одного ишлорсинами. Хорза взглянул на свой терминал. До разрушения орбитали оставалось ровно семь стандартных часов. Участников соревнования приветствовали аплодисментами, криками и, во всяком случае рядом с Хорзой, воплями, хотя поля пара приглушали все звуки. Выходя из тени рампы на свет, некоторые участники благодарили толпу, другие же совершенно её игнорировали.
Некоторых игроков Хорза знал, о других слышал — Госсел, Тенджейт Дой-Суут, Уилгри и Нипорлакс. Госсел из Отряда Ближнего Боя Госсела — вероятно, самого удачливого отряда наёмников вообще. Хорза услышал приближение его корабля километров за одиннадцать, когда продавал паром. Покупательница тогда застыла, и глаза её остекленели. Конечно, она решила, что шум извещает о появлении Культуры, но Хорза не стал спрашивать, чего она боится: преждевременного разрушения орбитали или что её возьмут за шиворот, потому что купила «горячую» машину.
Госсел был самым обыкновенным на вид мужчиной, достаточно коренастым, что выдавало его происхождение с планеты с высоким тяготением, но не казался, как большинство таких людей, наделённым какой-то пружинистой силой. Просто одетый, голова чисто выбрита. По-видимому, только игра-катастрофа, где было запрещено подобное снаряжение, заставила его снять обычный скафандр.
Тенджейт Дой-Суут был высоким, очень тёмным и так же просто одетым. Суут был чемпионом среди игроков. Двадцать лет назад он пришёл с одной из только что вступивших в контакт с Культурой планет, а там он был чемпионом в азартных и шулерских играх. Ещё на родной планете он удалил своё лицо и имплантировал маску из нержавеющей стали. Только глаза казались живыми: невыразительные мягкие драгоценные камни, вставленные в металлическую скульптуру. Маска была матовой, чтобы противники не могли видеть в ней отражение его карт.
Уилгри взойти на помост помогали несколько рабов, и казалось, будто этого голубого гиганта с Озлея в зеркальной робе вкатили вверх маленькие человечки, хотя кайма его робы время от времени приподнималась и показывала, что под ней передвигались и несли вперёд большое тело все четыре его толстые ноги. В одной из двух рук он держал большое зеркало, в другой хлыст, на конце которого гибким кошмаром в чистую белизну вцепился ослеплённый роготур. Четыре лапы зверя были инкрустированы драгоценными металлами, пасть стянута намордником из платины, а глаза заменены изумрудами. Большая голова поворачивалась из стороны в сторону; зверь ощупывал пространство вокруг себя ультразвуком. На террасе, почти прямо напротив Хорзы тридцать две наложницы Уилгри отбросили в стороны покрывавшие их шлейфы, упали на колени и локти и начали молиться своему господину. Он коротко махнул им зеркалом. Буквально каждый оптический усилитель и каждая микрокамера, контрабандой пронесённые в аудиторию, были направлены на эту коллекцию из тридцати двух женских существ, которая якобы была самым изысканным однополым гаремом в Галактике.
86 
