Особенно,... 
93 
Он подобрал оставленную Шохобохаумом За чашу, увидел, что в ней осталось еще несколько глотков, понюхал жидкость, поморщился и попросил поднос все убрать.
-
На следующий день Гурдже добил Ло Весекиболда Рама, причем его стиль пресса назвала презрительным. Присутствовал и Пекил — почти такой же, как вчера, не считая забинтованной руки на повязке. Он порадовался за Гурдже, который остался цел и невредим. Гурдже в ответ посочувствовал Пекилу в связи с его ранением.
В шатер, где проводилась игра, и обратно их доставил самолет — Имперская канцелярия решила, что, передвигаясь по земле, Гурдже подвергается слишком большой опасности.
Вернувшись в модуль, Гурдже обнаружил, что между этой и следующей играми не будет перерыва. Бюро игр направило ему письмо, сообщая, что первая из десяти следующих игр начинается на следующее утро.
— Я бы предпочел отдохнуть, — признался Гурдже автономнику.
Он принимал плав-душ, повиснув в середине антигравитационной камеры, где струи воды били со всех сторон, а потом вода засасывалась через дырочки в полусферической внутренней поверхности. Специальные мембраны препятствовали попаданию воды в нос, однако, разговаривая, Гурдже все же производил небольшие брызги.
— Это понятно, — сказал Флер-Имсахо своим скрипучим голосом. — Но они пытаются утомить вас. И конечно же, это значит, что вам будут противостоять лучшие игроки — те, кто сумел добиться быстрых побед.
— Это и мне пришло в голову, — сказал Гурдже, едва различая автономника сквозь брызги и пар.
Он спрашивал себя, что случилось бы, не будь машина доведена до совершенства: если бы в нее попала вода? Он неторопливо перевернулся через голову в хлещущих струях воздуха и воды.
— Вы всегда можете подать протест в Бюро. Я думаю, это несомненная дискриминация.
— Да, это так. Меня дискриминируют. Ну и что?
— Протест может пойти вам на пользу.
— Так подайте его.
— Не говорите глупостей. Вы же знаете, что они меня игнорируют.
Гурдже закрыл глаза и начал напевать себе под нос.
Одним из противников Гурдже в десяти играх был тот самый жрец, которого он побил в первом туре, — Лин Гофорьев Таунсе, одержавший победу в утешительных играх и вернувшийся в главную серию. Гурдже посмотрел, как жрец входит в зал развлекательного комплекса, где должны были состояться игры, и улыбнулся. Он время от времени практиковал этот азадианский мимический жест — бессознательно, а не как ребенок, пытающийся подражать выражению лиц взрослых. Внезапно Гурдже показалось, что для такого жеста сейчас самое время. Он знал, что правильно у него не получится — просто его лицо было устроено не так, как у азадианцев, — но мог подражать им достаточно умело, чтобы его мимика не выглядела двусмысленно.
Но Гурдже знал, что, верно переданная или нет, эта улыбка говорила: «Ты меня помнишь? Я тебя побил один раз и теперь с нетерпением жду возможности повторить».
Улыбка самодовольства, победы, превосходства. Жрец попытался улыбнуться в ответ, но неубедительно, так что скорее получился сердитый оскал. Он отвернулся.
Гурдже испытывал подъем, воодушевление, горел желанием играть, и ему приходилось сдерживать себя.
Восемь других игроков, как и Гурдже, выиграли свои матчи. Трое были из Адмиралтейства или Военного флота, один — армейский полковник, еще один — судья, трое — чиновники. Все были превосходными игроками.
На этом третьем этапе главной серии участники проходили через мини-турнир из малых игр один на один, и Гурдже полагал, что здесь ему выпадает наилучший шанс пройти в следующий тур. На главных досках он неизбежно столкнулся бы с согласованными действиями против себя, но в одиночных играх можно было набрать достаточно очков, чтобы выдержать подобные потрясения.
Он испытал огромное удовольствие, победив Таунсе — жреца. Верховник взмахнул рукой над доской после победного хода Гурдже, встал и принялся размахивать кулаком у него перед носом, крича о наркотиках и варварских обычаях. Гурдже понимал, что прежде такая реакция вызвала бы у него холодный пот или по меньшей мере ужасно смутила, но теперь он спокойно сидел и улыбался.
Но раздраженная тирада верховника продолжалась, Гурдже подумал, что тот может ударить его, и его сердце забилось чуточку быстрее… но Таунсе внезапно замолк, оглянулся на притихших, потрясенных людей в помещении, словно осознал, где он находится, и поспешно вышел.
93 
