Особенно,... 
151 
– И всю жизнь ты так или иначе с животными связан. Ты профессионал и цельный человек для меня. Ты спокойно, без суеты, ковыряешься, копаешь, трудишься в одном направлении. И я знаю, что ты это любишь. И всегда любил.
– Ох, как неспокойно, Миша! Ох, как много суеты в моём деле! И, будем говорить честно, это не такое уж бескорыстное дело, продавать корм для животных, самих этих животных продавать и лечить их тоже выгодно. Особенно в Москве. Но животных я правда люблю. И я им нужен, это так. Но я не ангел, не доктор Айболит. Мы тут скоро с моим коллегой ещё один зоомагазин открываем. Большой магазин будет. Выгодное дело… А я был уверен, что ты свою работу любишь.
У тебя же удивительная работа, Миша! И, я считаю, очень благородная.
– Люблю, люблю, Сёпа! – сказал и махнул рукой Миша. – Очень люблю! Но вот ты живёшь и работаешь в Москве и лечишь животных, которым нужна твоя помощь здесь. А я завтра полечу черт-те куда, чтобы добиться того, чтобы именно я ставил знаки и делал дорожную разметку там. А ты думаешь, местные не могут этого сделать или сделают хуже? Да сделают не хуже… Ну, может быть, я сделаю быстрее, может быть, чуть качественнее, ну и что? Я полечу завтра вырывать свой кусок. И я его вырву! А зачем я здесь? Зачем я здесь живу? Зачем живу в Москве, и, как ты говоришь, живу не по-московски? Зачем этой самой Москве сопротивляюсь? Мне непонятно! Так что не говори, что я правильный и у меня всё правильно. Мне тоже казалось, что всё правильно…
– А теперь не кажется? – тихо спросил Стёпа.
– Теперь не очень.
Они помолчали немного.
– Но работу я свою люблю, Сёпа! – нарушил молчание Миша. – Люблю и стараюсь ей гордиться. И только работа даёт мне возможность никому не завидовать и хотя бы иногда чувствовать себя счастливым. Моя работа! Не профессия! Профессии, дружище, у меня нету. Какая у меня, к чёрту, профессия? Немножко рисовал, немножко музицировал, немножко инженерствовал. Нет! У меня именно работа, а не профессия! И она для меня – самое главное!
– Я тоже раньше так думал про работу, – печально сказал Стёпа. – Тоже думал, что это главное.
– А сейчас?
– А сейчас я уже знаю, что это… – и Стёпа обвёл рукой пространство кухни, – куда главнее. Только у меня этого не будет никогда. Я уже знаю. И я этого даже уже не хочу. Знаю, что такого дома мне не видать. И притом знаю, что это самое главное. У тебя я здесь чувствую такое спокойствие! Но ты этого пока не поймёшь. У тебя оно есть, поэтому и не поймёшь. А после сорока так хочет спокойствия…
– Опять ты про спокойствие! – перебил его Миша. – Ты бы вчера посмотрел, какое здесь было спокойствие. Вот что, Сёпа! Я про это спокойствие знаю больше твоего. Я последние дни только и делал, что восстанавливал своё спокойствие. Я прям-таки бился за него. И вот оно восстановлено! И что? Чего в нём хорошего? Что с ним делать? Я серьёзно говорю! Это не поэзия какая-нибудь…
– Ты, Мишенька, наверное, не спокойствие восстанавливал, а порядок, – сказал Стёпа мягко-мягко.
– Нет, Сёпа, именно спокойствие. Я понимаю разницу, – категорическим тоном ответил Миша.
– А чего же ты такой неспокойный? – улыбнулся Стёпа. – Нет! Порядок восстановить легче. А вот в спокойствии есть мудрость. Где-то когда-то я это прочёл.
– И что? После сорока я это пойму?
– Ну нет, брат! – Стёпа рассмеялся. – Этого я как раз тебе не обещаю! Какая там мудрость после сорока? Самая дурь! Но вот настоящего спокойствия захотеться может. Но у меня, как видишь, и с порядком проблемы…
– А вот Серёге сейчас не до этих вопросов, – с улыбкой грустно сказал Миша.
***
Когда Стёпа одетый и обутый стоял в прихожей, собираясь уходить, Аня вышла его проводить.
– Стёпа, приходи к нам, когда вздумается! – сказала она, – Мне цветы даришь только ты. И девочки тебе рады. Если скажешь заранее, что хочешь поесть, я всегда приготовлю.
– Ох, Анечка, – сделал жалостное лицо Стёпа, – я же не должен есть совсем. А ты так дивно готовишь, что погубишь меня. Я же погибну от переедания. Мне худеть надо!
– Тогда скажешь, чтобы я ничего не готовила. Будем пить чай. Только приходи.
– Непременно, – сказал Стёпа и, как сумел, поклонился.
– Сёпа, а ты ничего не забыл? – спросил Миша, когда Стёпа уже стоял в дверях.
– А что? – удивился тот.
– Скажи мне, а зачем ты сюда заезжал?
– Перчатка! – сказал и хлопнул себя по лбу Стёпа. – Ну конечно, перчатка! А я забыл. Вот как действуют, Анечка, твои пироги.
151 
