Особенно,... 
79 
В тот день Миша сначала рисовал, потом ел яблоко и пил воду, потом читал, зная, что в сумке остался ещё большой бутерброд, ещё одно яблоко и воды достаточно. Потом он долго читал и задремал. Проснулся Миша, резко вздрогнув от громкого голоса.
– Алё-о-о! Кто тут разрешил спать, а-а-й?! – услышал он громкий голос почти в самое ухо.
Миша вздрогнул, повернулся с живота на спину и сел. Рядом с ним стоял, наклонившись к нему, парень, которого Миша сразу узнал. Это был, что называется, переросший хулиган районного масштаба. Кличка у него была Котя. Он когда-то учился в той же школе, что и Миша, был старше на пару лет, но давно уже в школе не показывался, явно её бросив. Котя постоянно ошивался возле школы и по многим дворам. С малых лет он был при «больших пацанах», потом сам стал таким пацаном. Мальчишки его боялись. Он жестоко отбирал деньги, издевался и мог быть опасен. То есть Котя был неприкаянным местным злодеем и страхом для мальчишек школьного возраста. Не было никаких сомнений, что за ним водились проделки и посерьёзнее отобранной мелочи, велосипедов или угнанных мотороллеров. Котя был худой, очень жилистый и какой-то смуглый или, скажем, закопчённый. Стригся он очень коротко, отчего на его круглой голове хорошо виднелись несколько шрамов. От этого его вид был ещё более зловещим. Короче, ребята из хороших семей, в том числе и Миша, всячески избегали встреч с Котей.
– Ну, чё ты лупишься на меня?! Не видел, что ли, ни разу? – спросил Котя, не меняя позы, и выдержал паузу. Миша молчал в оцепенении. – Ну хули молчишь, земеля? Кто тебе здесь разрешил валяться?
– Ну, я просто… – начал было отвечать Миша.
– Чего-о-о?! -громко оборвал его Котя. – Ты чё сопли жуёшь, а-ай?! Я не слышу!
– Я тут… – начал снова Миша громче, но замолчал, не зная, что говорить.
– Я вижу, что ты тут! Еблан ты недоделанный! – скривился в страшную улыбку Котя. – А кто тебе раз-ре-шил?! Ты понял меня? Чучело! Ты вопрос слышал?
– Котя, я же не знал…
– Для кого Котя, а для кого Константин Владимирович, понял?!.
И пошёл такой разговор, в котором Миша барахтался, как утопающий или вязнущий в болоте. У Миши ничего не получалось сказать. Котя зацеплялся за каждое слово и жестоко, умело и ловко выворачивал его наизнанку. Да и сама крыша, на которой они находились один на один, усиливала страх и безвыходность ситуации.
В конце концов Котя потребовал отдать ему деньги в уплату за то, что Миша находился на, как говорил Котя, «его крыше».
– А денег нисколько нету, – продолжая сидеть, сказал Миша.
– А если я найду? Тогда что? – спросил Котя.
– Ну нету. Точно нету.
– А если найду, что тогда мне с тобой делать?
– Если найдёшь – тогда заберёшь, – ответил Миша.
Он не ожидал последовавшей реакции. Котя побледнел и резко схватил Мишу за лицо жёсткой пятернёй.
– Ты кому, сука, дерзишь, а-ай?! Ты кому, падла, так отвечаешь? – перешёл на какой-то свистящий шёпот Котя. Это Мишу и напугало и рассердило одновременно. В эту секунду Миша понял, что просто так он от Коти не отделается. А тот продолжал шипеть, давя пальцами Мише на лицо. – Твои деньги, они уже мои, понял? Но если я их найду, если ты мне, сучоныш, сказал неправду, то что тогда я с тобой буду делать…
Котя с силой толкнул Мишу ладонью в лицо.
– Ох, блядь, молись, чтобы я ничего у тебя не нашёл. Но не ссы, ты всё равно попал.
На этих словах Котя взял Мишину сумку, сунул в неё руку, достал последовательно яблоко, а затем бутерброд. Яблоко он сразу выбросил, оно полетело и скрылось за краем крыши, бутерброд он сначала укусил и бросил туда же. Откусанный кусок пожевал и выплюнул в сторону. Следом он извлёк фонарик, остальное – карандаши, ластик, коробку с пастельными мелками – он просто вытряхнул на жесть крыши. Карандаши с шумом покатились вниз.
– Фонарик не бросай, – крикнул Миша.
– Ой, – ехидно ойкнул Котя, – у него голос прорезался! А хули мне его не бросать.
– Это отцовский фонарик, – испуганно, но громко сказал Миша.
– А тебя как зовут, родной? – неожиданно спокойно сказал Котя, заглядывая Мише в глаза.
Миша к этому моменту уже стоял. Котя оказался не выше Миши ростом, но он стоял чуть ниже.
– Миша, – ответил Миша.
– Как?! – переспросил Котя. – Миша!
– Так вот, Миша! Мне по хую, как тебя зовут и кто у тебя батя, – Котя сунул фонарик в опустошённую сумку, – я его заберу…
– Не могу отдать… – Миша схватил сумку правой рукой. Схватил как мог крепко и с крепким же намерением не отдавать её.
79 
