30 
Дрейк нежно пососал мочку ее уха, а затем поцелуями стал прокладывать дорожку вниз по шее, но Эйлин запустила пальцы в его густые волосы и, притянув его голову к себе, прижалась к его губам своими.
Подчинившись ее молчаливой просьбе, Дрейк осторожно уложил Эйлин на траву, продолжая ласкать ее нежную кожу губами, затем нащупал рукой завязки на платье и одним быстрым движением обнажил нежную девичью грудь. От прикосновения прохладного воздуха Эйлин задрожала, но руки Дрейка в ту же минуту накрыли ее груди.
Он ласкал затвердевшие соски, и Эйлин почувствовала нестерпимое, почти болезненное желание. Она прекрасно понимала, к чему все это может привести, но не могла найти в себе силы, чтобы прекратить сладкую пытку.
Дрейк продолжал осыпать поцелуями ее тонкую шею. И только почувствовав на губах последние соленые капельки, он будто пришел в себя. Эйлин, невинная и доверчивая, прижималась к нему, жаждя новых ласк, стремясь получить свой первый урок любви. Дрейк не сомневался, что может взять ее прямо здесь, не услышав и слова протеста, но он не хотел воспользоваться этой чистой девушкой в минуту ее слабости. Он не мог лишить ее невинности сейчас, когда Эйлин больше всего нуждалась в поддержке и понимании со стороны окружающих.
Дрейк слегка приподнялся и, опершись на локоть, посмотрел Эйлин в глаза. Они молили о любви. Кружевная нижняя рубашка сползла с плеч, обнажая молочно-белую кожу. Дрейк сжал между пальцами нежный розовый сосок. Когда тот превратился в тугой бутон, он наклонился, чтобы попробовать его на вкус.
– Дрейк?
Тихий шепот, нарушивший тишину, пронесся по замершему лесу, эхом отзываясь вдалеке, подобно легкому ветерку, играющему с тонкими листьями.
– Пожалуйста, Дрейк, – прошептала Эйлин, прижимая его голову к своей груди.
Дрейк усилием воли заставил себя оторваться от манившего своей наготой и совершенством женского тела. Быстрым движением он плотно затянул завязки на платье Эйлин и чуть охрипшим голосом произнес:
– Мне очень жаль, принцесса. Я не хотел, чтобы до этого дошло.
– А мне не жаль, – шепотом проговорила Эйлин.
Потрясенный, Дрейк обхватил руками Эйлин за голову и приказал:
– Повтори то, что ты сейчас сказала.
– Мне не жаль, – чуть громче и решительнее повторила Эйлин.
Дрейк поднял ее с травы с великой осторожностью, будто у него в руках была китайская фарфоровая кукла, которую он боялся разбить. Не выпуская Эйлин из объятий, он с восхищением смотрел в ее прекрасное лицо.
– Я не знаю, благодарить ли мне небеса за то, что ты заговорила, или за то, что ты сказала именно это. Сейчас мы поистине в волшебном лесу, правда?
В ответ Эйлин грустно улыбнулась. Эти несколько часов полностью перевернули ее представление о мире и о себе. Эйлин снова прижалась к Дрейку, словно пыталась таким образом защититься от страшных воспоминаний о прошлом.
– Он будет волшебным всегда, если мы здесь останемся, – тихо проговорила она, прекрасно понимая, что этому желанию не суждено сбыться. Как только они покинут этот лес, волшебные чары развеются, и реальность вновь обрушится на нее своей жестокостью. Эйлин хотелось насколько возможно отдалить этот момент.
– Ты вспомнила что-то неприятное? – спросил Дрейк, заметив в глазах девушки боль и тоску.
– Я помню все, – тихо проговорила она в ответ.
– Все? – переспросил Дрейк и в этот момент вдруг осознал, что имела в виду Эйлин. – Бог мой… – только и мог проговорить он, глядя в наполненные страданием глаза девушки.
Дрейк обнял Эйлин еще крепче, мысленно представив себе те ужасные картины, которые она, должно быть, видела в свои пять лет. Что могла маленькая девочка понять из всего случившегося? Или, может, удар, который отнял у нее речь и лишил воспоминаний о самом отвратительном?
Что именно она видела?
Видела ли она, как грязная шайка бандитов, не достойных того, чтобы ходить по этой грешной земле, убивала ее красивого молодого отца? Поняла ли, что они надругались над ее матерью? Как всемилостивый Господь мог допустить такие злодеяния? И что наделал сам Дрейк, заставив Эйлин все это вспомнить?
Взяв лицо Эйлин в свои ладони, Дрейк проговорил:
– Прости меня, принцесса, за то, что я заварил эту кашу, Я почти хочу, чтобы ты снова замолчала, если бы это лишило тебя и страшных воспоминаний.
– Лучше знать, чем бояться. Не нужно меня жалеть. Я этого не вынесу, – тихо проговорила Эйлин и неожиданно отпрянула от Дрейка.
30 
