2 
Джек умчался, и Саманта недовольно прикусила губу. Ее дяде Вильяму выпало возглавить семью, когда они собирали караван. Вдовец с маленьким сыном, которого нужно было еще растить и воспитывать, он решил, что ему лучше, соединиться с братом в Калифорнии, чем страдать от последствий войны, в которой он даже не участвовал. Но Вильям умер от холеры задолго до того, как фургоны достигли Равнин, и Джек с того времени совсем отбился от рук.
Понимая возбуждение Гарриет и ее сестры-двойняшки Бернадетты, которая ехала с матерью во втором фургоне, Саманта заставила усталых животных двигаться быстрее. Будто почувствовав конец пути, они послушно ускорили шаг.
Несколько дней назад женщины оставили позади часть каравана, следуя распоряжениям, содержащимся в письме Эммануэля Нили. Эта земля должна была стать теперь их новым домом. Отец дал превосходные инструкции, согласно которым поселок старой испанской миссии найти было весьма несложно. Он приобрел права на дом у испанского гранда, который владел землей, полученной им в дар после ухода миссии. Одного описания этого дома было достаточно, чтобы они пустились в путь, даже если бы не существовало других причин.
Солнце уже садилось, когда фургоны со скрипом и скрежетом съехали с холма. Они подняли тучи пыли, но поселок, облитый тающим золотистым светом, остался тихим и безмятежным. Дом, в котором помещались отель и фактория, оказался точь-в-точь таким, каким его описал Эммануэль: сложенная из саманного кирпича нижняя половина затенена галереей второго, деревянного, этажа. Как и сообщал Эммануэль, поселок был выстроен вокруг площади и все еще напоминал старую миссию. Отель – с одной стороны площади; конюшня, кузница и мастерская сбруйщика образовывали большую часть противоположной. Впрочем, третьей стороной вместо церкви служил прелестный старый дом с покосившимся портиком и застекленными окнами. Рядом в пыли росло несколько деревьев. Это и было их жилище.
Почти успокоенная тем, что отец, похоже, и вправду нашел для них приличное помещение, Саманта некоторое время осматривала другие дома. Она не могла бы сказать, были они магазинчиками или жильем, но большинство из них выглядело весьма основательно, имело глинобитный фундамент и черепичную крышу. Несколько деревянных хижин рассыпались по улицам в стороне от площади, но все это определенно не походило на старательский поселок. В горах она видела их достаточно. Отец в письмах красочно расписывал некоторые занятия горняков, да так, что их утонченно воспитанная мать просто теряла дар речи. Нет, она никогда не смогла бы жить среди таких грубиянов!
Так уж вышло, что отец Саманты не рассказывал о своих новых соседях, и в этом было что-то тревожное. Правда, в последнем письме он поведал о стычке с неким Слоаном Толботтом. Этот человек, должно быть, представлял какую-то угрозу – даже если описание отца и не свидетельствовало об этом прямо. Жадный, злой и жестокий, судя по письмам, он казался последним человеком, с которым хотелось бы свести знакомство. Но только о нем единственном они хоть что-то знали. И именно этого человека Саманта и собиралась убить.
Пока фургоны, поднимая пыль, медленно въезжали в поселок, несколько человек показались на свет Божий из темных, пещерообразных дверей взглянуть на новеньких. Послышался резкий свист, и любопытных прибавилось.
Саманта почувствовала себя крайне неловко, краешком глаза следя за ними. Их было уже больше пятидесяти, и все до единого – мужчины. Стараясь не думать, что им противостояли только четыре женщины и мальчик, Саманта придала лицу угрожающее выражение и многозначительно поправила пояс с пистолетом. Она помолилась, чтобы ее приняли за мужчину. Свободная клетчатая рубаха, кожаный жилет и сдвинутая на лоб шляпа на какое-то время должны были ввести их в заблуждение. Девушка нащупала ногами винтовку на дне фургона и пододвинула ее поближе.
Услышав свист и резкие выкрики, Саманта стиснула зубы. Бернадетта, должно быть, сняла шляпку. Саманта бросила быстрый взгляд на Гарриет, но практичная сестра цепким, как обычно, глазом исследовала свой новый дом, не замечая всеобщего любопытства. Неплохо, должно быть, привыкнуть к мужскому вниманию настолько, чтобы не замечать его. Остановив буйволов в тени единственных деревьев поселка, Саманта с нетерпением поискала глазами Джека.
Его нигде не было, но пони оказался привязанным к столбу у портика. Мужчины уже направлялись по площади к первому фургону, когда остановилась повозка матери. Перехватив ружье, Саманта спрыгнула на землю и направилась к ней. Гарриет она скомандовала идти следом: пока фургоны отгораживают их от толпы, женщины смогут проскользнуть в дом. Саманта хотела добраться до матери и Бернадетты прежде, чем их окружат любопытные.
2 
