Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
146 
— Доктор Месмер собирает пациентов в группы по двадцать человек; когда много участников, магнетизация дает больший эффект. Проходящие двухнедельный курс лечения пациенты живут в ближайших гостиницах и ежедневно, кроме пятницы, приходят в клинику. В этот день в виде благотворительности принимают болящих из Констанца. Группы составляются из равного количества новичков и тех, кто проходит лечение не в первый раз; мы также стараемся гармонично сочетать в группах пациентов разной степени восприимчивости к нашему лечению. Задача сеанса заключается в стимулировании конвульсий. Если при вас у кого-нибудь начнутся судороги, пусть вас это не тревожит. Таких поместят в специальную палату, где доктор Месмер сам займется ими.
Совершив круг по саду, мы, ведомые Обюэ, возвратились к вилле. В конце коридора были большие двери; он распахнул их, и мы оказались в комнате, окна которой были плотно зашторены и еще закрыты ставнями, чтобы не проникало солнце; горело лишь несколько свечей на стенах, и света едва хватало, чтобы видеть, куда идти. Когда дверь захлопнулась за нами, потребовалось время, чтобы привыкнуть к полумраку. Но я еще до этого поняла, что мне здесь не нравится. В комнате стояла неприятная атмосфера, и не только физически — хотя воздух был словно насыщен нездоровыми испарениями и лип к коже. Он пропитался тяжелым благоуханием розового масла; ковер и шторы источали его, скорее отвратительное, чем приятное, как ароматы, которыми маскируют отвратительные запахи; здесь это была тошнотворная смесь горячего воска, плесени и потных тел. Комнату следовало хорошенько проветрить; я с трудом сдержала желание броситься к окнам и впустить солнечный свет — или извиниться и выйти на улицу, на свежий воздух. Но не успели мои глаза полностью привыкнуть к полутьме, как я почувствовала, что кто-то берет меня за руку. Рядом со мной оказался молодой человек; мило улыбаясь, он повел меня вперед. Я наконец приспособилась к сумраку и скользнула взглядом по его руке, которая была голой, к голым плечам и груди — пока не поняла, что он совершенно наг. Я посмотрела на Виктора, чтобы обратить его внимание на столь неожиданный поворот, но увидела, что его таким же образом сопровождает приятная молодая особа, обнаженная, как и мой провожатый. Оглянувшись вокруг, я различила и другие обнаженные фигуры, мужские и женские. Они окружили огромную дымящуюся baquet [55], которая занимала середину комнаты. Одни уже погрузились в нее, другие, сидя на краю, брызгали на себя, расплескивая воду по полу. Подведя меня к baquet, молодой человек принялся расстегивать на мне одежду.
— Нет-нет! Я не хочу принимать в этом участия, — сообщила я ему, вырывая руку. — Я тут только в качестве наблюдательницы.
Молодой человек, изысканно красивый, как я теперь разглядела, в замешательстве посмотрел на доктора Обюэ. Тот, слыша мои протесты, подошел и сказал с елейной улыбкой:
— Нет, так нельзя, дорогая. Каждое тело в комнате влияет на магнитную силу. Все должны быть вместе, иначе излучение окажется рассеянным.
— Но зачем нужно раздеваться?
— Вы же не хотите сидеть в ванной одетой? — сказал молодой человек.
— Вы собираетесь усадить меня в ванну? — с изумлением спросила я.
Люди в комнате один за другим занимали место вbaquet; женщинам вода была чуть ниже груди. Ассистенты протянули веревку, и каждый старался свободно обвязать ее вокруг верхней части туловища. Виктор, успешно раздетый своей помощницей, покорно стоял, а она медленно и ласково гладила его по груди.
Обратившись к Обюэ, я взмолилась:
— Неужели вы имеете в виду, что, если хочу остаться, я должна присоединиться к остальным? Ведь я же не больна!
— Когда речь идет о разуме, человек не всегда знает, поврежден он у него или нет на самом деле, — вежливо уверил он, — Многое скрыто… — Увидев, что я собираюсь оспаривать его утверждение, он закончил примирительно: — Во всяком случае, вам это будет только полезно; даже если вы не больны, ванна освежит вас, придаст бодрости. Уверяю, если присоединитесь к нам, после сеанса ваш магнитный баланс станет более устойчив.
Взгляд Виктора умолял остаться; и я неохотно согласилась, но решительно сказала, что разденусь сама. Заметив, что несколько женщин были в халатах, я попросила и себе такой же. Молодой человек принес халат, и я поспешно нырнула в него, как только остатки одежды упали к моим ногам. Я позволила молодому человеку сложить ее и унести.
146 
