51 
– Возможно, вам стоит подняться к себе и все обсудить, – предложил отец, хорошо представляя, что должны испытывать девушки. Пусть Виктория возненавидела его, ей придется пойти к венцу!
Оцепеневшие от неожиданности, сестры медленно направились к себе. Только когда за ними закрылась дверь, Виктория дала волю ярости.
– Что он себе вообразил! Поехать в Нью-Йорк и выставить меня на аукцион! Кто больше даст?! Продать меня этому гнусному слизняку?!
– Он не слизняк, – улыбнулась Оливия сквозь слезы. – Чарлз порядочный и добрый. Ты его полюбишь.
– О, прекрати! – вскричала Виктория. – Ты еще хуже отца!
– Возможно, он прав, и тебе ничего другого не остается. Выйдя замуж за Чарлза Доусона, ты вновь обретешь честное имя.
– Да не желаю я ничего обретать! Скорее уж немедленно сяду на корабль и уплыву в Англию! Найду там работу, вступлю в лигу суфражисток и присоединюсь к Панкхерстам.
– Разве их не засадили в тюрьму на три года? Или по крайней мере мамашу? И каким образом ты намереваешься заплатить за билеты? Отец все-таки прав, Виктория, подумай хорошенько.
– Да какой мужчина захочет подобную жену?! Зачем я ему нужна?
– Ты же слышала, что сказал отец, – Чарлз ищет мать для своего сына.
Оливии тоже показались странными мотивы Чарлза. Правда, ему, наверное, трудно одному воспитывать сына, и возможно, для Виктории это к лучшему. Только вот с чем останется она, Оливия?
– Виктория, попытайся по крайней мере привыкнуть к нему! Хотя бы ради себя!
Она никому, даже своей сестре, не признается, какие чувства питает к Доусону и как убита решением отца. А Виктория слишком жалела себя, чтобы заметить, как расстроена Оливия. Вечером она отказалась спуститься к ужину.
– Ну как она? – тихо спросил Эдвард, когда Оливия уселась за стол.
– Убита, потрясена. Последние несколько недель ей тяжело приходилось. Но она привыкнет. Дай ей время.
Эдвард кивнул и немного погодя печально заметил:
– Скоро останемся вдвоем. Тебе будет очень одиноко?
– Я буду ужасно по ней скучать, – призналась Оливия, смахивая слезы. Сама мысль о разлуке с сестрой была невыносимой, а потеря Чарлза означала трагический конец ее девических грез. – Но я не покину тебя, папа, обещаю.
– Кто знает, возможно, когда-нибудь и покинешь. Как только все утихнет и она выйдет замуж, мы снова попробуем покорить Нью-Йорк и ты встретишь своего принца.
Он нежно улыбнулся дочери, не зная, какую боль причинил.
– Не нужен мне никакой принц, папа. У меня есть ты. Здесь мое место. Не хочу я выходить замуж, – убежденно поклялась девушка.
Отец не мог представить ее старой девой и все-таки со старческим эгоизмом боялся расстаться с дочерью. Она так прекрасно вела хозяйство и к тому же была для отца истинным утешением, куда большим, чем Виктория. Может, что Господь ни делает, все к лучшему?
– Я всегда буду заботиться о тебе, клянусь. И когда-нибудь все здесь, включая дом, отойдет тебе, Оливия. Виктория получит дом в Нью-Йорке. Тебе он не понадобится.
Он уже все решил. Все устроил. Остаток жизни она проведет здесь в качестве домоправительницы. За что она так прогневала Господа?
И хотя Оливия никогда не мечтала получить Чарлза, все-таки не ожидала, что его поднесут сестре в буквальном смысле слова на блюдечке в «наказание» за ее проступок. Какая ирония!
– Ты позволишь мне навещать ее? – спросила Оливия затаив дыхание. Как невыносимо будет потерять не только свою вторую половинку, но и человека, о котором втайне грезила!
– Разумеется, дорогая, – согласился отец. – Я не собираюсь разлучать вас, мне только хочется помочь Виктории выпутаться из той ужасной передряги, в которую она впуталась по собственной вине!
Слушая отца, Оливия горько жалела, что с самого начала не сумела разлучить Тоби с Викторией. Как же сестра ухитрилась испортить себе жизнь всего за несколько недель!
– Можешь приезжать к ней, когда захочешь, только не забывай обо мне.
Он улыбнулся, и Оливия обняла отца и спрятала на его плече заплаканное лицо. Больше ей нечего хотеть, желать, добиваться, некуда стремиться. Она всегда будет принадлежать только отцу.
Неужели жизнь ее кончена?
Глава 8
Чарлз и Джеффри Доусоны прибыли в Кротон в конце ноября ясным солнечным днем. В воздухе веяло холодком, пахло дымом горящих листьев, во всем чувствовалось приближение зимы. Как раз перед их приездом повар зарезал индейку. Завтра праздник, День благодарения.
51 
