Особенно,... 
106 
Он осадил своего коня и подождал Алисию. Его неджентльменское поведение никак не отразилось на настроении Алисии, которая смеялась и восхищенно смотрела на его коня.
— Если ты собираешься разводить именно таких лошадей, то твое предприятие обещает быть очень успешным.
Соскочив с седла, Трэвис подхватил ее на руки и прижал к себе. Под градом его поцелуев из ее прически выпали почти все шпильки, и волосы рассыпались по плечам, с которых еще раньше свалилась шляпка. Сопротивляться Алисия перестала, как только его горячие губы прижались к ее губам. Она вцепилась в его плечи и с такой же страстностью ответила на его поцелуй. Возбуждение охватило их.
Фырканье лошадей напомнило им о том, что они здесь не одни, и Трэвис неохотно опустил свою невесту на землю. Затем он взял поводья и повел лошадей к дубовой роще.
— Хотелось бы знать, что за историю ты рассказал моему отцу, после чего он так необдуманно позволил мне встречаться с тобой в сопровождении Огаста и Бекки? Обычно он не столь доверчив. — Алисия тщетно пыталась как-то уложить свои волосы с помощью немногих оставшихся шпилек.
— Я счел вполне уместным предложить моего конюха в качестве сопровождающего, — заявил Трэвис с шутливым оттенком оскорбленной невинности.
— Конюх, который боится лошадей? — Огорченный вид Алисии рассмешил Трэвиса. На этом пятачке между деревьями солнечные лучи еще пробивались сквозь появившиеся на дубах листочки, и их блики плясали на темных волосах и коже Трэвиса. С обретенной за последние недели смелостью Алисия коснулась пальцами его щеки.
— Опасающийся лошадей конюх ничем не хуже служанки, которая не может отличить переднюю часть корсета от задней, — ехидно пробормотал он в ответ.
— Кто тебе сказал об этом? — Алисия ахнула не только оттого, что Трэвису известны столь возмутительные подробности, но и от ощущения, которые ей доставляла нежно гладившая ложбинку между ягодицами рука.
— Маленькая птичка напела. Поэтому ты не носишь его теперь? — дерзко спросил он, запустив руку под толстый жакет, стремясь добраться до тонкой рубашки.
— Трэвис! — Алисия пыталась оттолкнуть эту нахальную руку, но желание ощущать его прикосновения было сильнее, и она снова прильнула к нему. — Бекки не следовало говорить этого.
— А Бекки и не говорила. Ты думаешь, я слепой? — Его пальцы безошибочно нащупали застежки под кружевным жабо, а через секунду настойчивая рука уже проникла под ее рубашку.
— О-о, ты ужасный, невыносимый тип! — Алисия извивалась в его объятиях от смущения и удовольствия, вызывавшего у нее учащенное дыхание.
— Это научит тебя впредь не нанимать бесполезных служанок, — прошептал Трэвис, сняв с нее пальто и отбросив его в сторону. Прежде чем Алисия смогла хоть что-то сделать, он снял с нее расстегнутую рубашку, и под прохладным ветром обнажилась ее нежная, чистая, как драгоценный фарфор, кожа.
Алисия не ощущала холода. Пылкий взгляд Трэвиса согревал ее лучше меховых одеял и разжигал огонь в ее лоне. Им крайне редко выпадала удача побыть наедине, поэтому они наслаждались каждой возможностью. Правда, до этого им никогда не удавалось уединяться при дневном свете. Для Алисии это было порочным и дерзким откровением, но, стоило ему захотеть, и она согласилась. Да у нее и не было желания отказывать ему.
К седлу лошади оказалось приторочено скатанное одеяло, которое тут же было расстелено на зеленевшей траве, и они рухнули на него, срывая друг с друга одежду. С плеч Алисии спали бретельки сорочки, и Трэвис принялся ласкать розовые соски, которые вмиг затвердели под его пальцами. Ее юбки оказались задранными вверх, и его рука уже гладила ее теплые бедра.
Алисия выгибалась, прижимаясь к нему, откликаясь на его страсть и желая насладиться его телом. Она ощутила его возбужденную плоть и отважно, протянув к ней руку, провела пальцами по набухшему в брюках бугру. Трэвис застонал, когда она настойчиво начала гладить его, затем встал и сбросил с себя всю одежду.
Лежа, Алисия с благоговением разглядывала обнажившееся мужское тело. Пятна солнечного света подрагивали на бронзовой коже его спины и бедер, вдоль ребер тянулись бледные полосы шрамов. Но полное представление о мужском достоинстве Алисия получила только тогда, когда Трэвис опустился на колени рядом с ней. Она испытала страх и влечение.
Но все сомнения в одночасье покинули ее, как только Трэвис снова показал ей, какое это счастье ему принадлежать. Да, он брал ее, обладал ею, но не в большей степени, чем она обладала им. Алисия ощущала его физическое напряжение от такого же, как и у нее, отчаянного желания, и осознание пусть небольшой, но власти над ним окончательно раскрепостило ее. Пусть берет ее снова и снова, пусть обладает ею и считает своей, но ему никогда не завладеть ее душой, впрочем, то же самое можно сказать и о ней. В страстном порыве она выгнулась дугой в стремлении полностью поглотить его, и они вместе достигли пика наслаждения.
106 
