214 
Не знаю, сколько все это продолжалось, потому что уже давно потерял счет времени. Однако суд наконец был окончен, и я понял, что пришла пора действовать.
Мне нужно было что-то предпринять, чтобы выполнить приказание старого бога и избежать заключения внутри дуба. У меня в запасе было слишком мало времени – до рассвета оставалось не более часа.
Я еще не принял окончательного решения относительно путешествия в Египет. Однако знал, что если позволю друидам запереть меня в стволе дуба, то буду мучиться от голода до следующего полнолуния, когда мне будет предложена небольшая жертва. А до той поры мои ночи будут наполнены страданиями от нестерпимого чувства жажды и тем, что древний бог назвал «божественными снами», которые откроют мне тайны деревьев, трав и всего того, что растет из недр безмолвной земли.
Однако эти тайны меня не интересовали.
Друиды вновь окружили меня и повели обратно к священному дереву. Гимны сменились литаниями, повелевавшими мне оставаться внутри дуба и стать хранителем священной рощи. Они призывали меня благосклонно выслушивать жрецов, которые время от времени будут приходить, чтобы получить указания.
Не доходя до дуба, я остановился. Посреди рощи догорал огромный погребальный костер, отбрасывая причудливые и жуткие тени на вырезанные на стволах деревьев изображения и груды человеческих черепов. Вокруг костра в ожидании стояли остальные жрецы. Меня охватил ужас – настолько сильный, насколько он может быть сильным у таких, как мы, обладающих нашими способностями к ощущениям.
Я торопливо заговорил со своими спутниками. Сказал, что они все должны уйти из рощи. Выразил им свое желание запереться на рассвете внутри дуба вместе со старым богом. Однако я видел, что мои слова на них не действуют. Они холодно и молча смотрели на меня, потом стали переглядываться друг с другом, и глаза их напоминали кусочки льда.
– Миль, – снова заговорил я, – сделайте так, как я велю. Скажи жрецам, что я приказываю покинуть рощу.
И вдруг без какого бы то ни было предупреждения часть жрецов бросились к дубу, а остальные крепко схватили меня за руки.
Во главе тех, кто бежал к дубу, был Миль, и я крикнул, чтобы они остановились. Одновременно я старался сбросить с себя повисших на моих руках и ногах жрецов, которых было не меньше двенадцати.
Если бы я в тот момент знал, какой силой обладаю, то мог бы освободиться без всякого труда. Но тогда я ничего даже не подозревал. У меня все еще кружилась голова после кровавого пира, а сознание того, что должно сейчас произойти, наводило на меня ужас. Пока я изо всех сил боролся, отпихивая тех, кто продолжал меня удерживать, остальные выволокли из недр дерева и швырнули в огонь черного от ожогов, совершенно обнаженного старого бога.
Лишь на короткую долю секунды мне удалось увидеть его, и я почувствовал, что он безропотно покорился своей участи. Он и пальцем не пошевелил, чтобы защититься. Глаза его были закрыты, он не бросил ни единого взгляда на меня или на кого-либо из тех, кто был вокруг. В этот момент я вспомнил о том, что он говорил мне о своих мучениях, и заплакал.
Глядя на поглотивший его огонь, я дрожал как в лихорадке, и вдруг из глубин пламени до меня донесся его голос:
– Сделай так, как я велел тебе, Мариус! Ты – наша единственная надежда!
Это означало: «НЕМЕДЛЕННО БЕГИ ОТСЮДА!»
Я сделал вид, что смирился, и обмяк на руках у своих захватчиков. Я не переставая плакал, изображая несчастную жертву магии, убитого горем бога, который оплакивает погибшего в пламени отца. Когда я наконец почувствовал, что хватка их ослабла, и увидел, что все они пристально смотрят на погребальный костер, я собрался с силами, резко дернулся, вырвался из рук жрецов и со всех ног помчался в сторону леса.
Только тогда я понял всю силу и мощь, которыми теперь обладал. В мгновение ока, почти не касаясь ногами земли, я преодолел сотни ярдов.
За моей спиной раздавались крики: «БОГ УЛЕТЕЛ ОТ НАС!» – и в считанные секунды в погоню за мной бросились тысячи людей. Вся округа огласилась их воплями.
Как же могло случиться, думал я, что я превратился в наполненного человеческой кровью бога, вынужденного убегать по проклятому лесу от преследующих меня толп варваров-кельтов?
Я не остановился даже затем, чтобы скинуть длинный белый балахон. Вместо этого я просто разорвал и по частям сбросил его на бегу. Потом я взлетел на дерево и помчался еще быстрее прямо по кронам дубов.
214 
