52 
Я заметил одну любопытную вещь. Католическая церковь никогда не просит прощения вовремя. И нет нужды возвращаться в XVI век, к застенкам инквизиции. Система функционирует как ни в чем не бывало, с незначительными нововведениями. Вспомните теологов-диссидентов — Боффа, Кастильо, Тони де Мело, вспомните немецких теологов, выступавших за легализацию абортов, Церковь Освобождения, священников-партизан, тех, кто не желает подчиняться польской мафии. Конечно, теперь никого не жгут, но они до сих пор способны сломать тебе жизнь, если ты священник, или систематически отравлять твое существование, если ты мирянин. Ядро системы не претерпело никаких изменений. Кто не с нами, тот против нас. Остаются догмы, непогрешимость Папы и откровение Блаженного Апапуция, установившего беспроводную связь с геенной огненной. Однако со временем История расставляет все по местам, и притворятся дальше нет смысла. Тогда наступает эпоха примирения и терпимости. Они начинают просить прощения у всех, кому поломали жизнь, — у Галилея, евреев, морисков, еретиков, у изгнанных, сожженных и обезглавленных, у четырнадцатилетних девочек, объявленных ведьмами, у жертв фанатизма и бог знает у кого еще.
По мне, так, если они решили просить прощения у Лютера через четыреста лет после схизмы, ради бога. Интересно только, дойдет ли таким темпом дело до священников, которых сжили со свету за собственное мнение о деятельности Ватикана или о целибате. Или до сожалений о расстрелах из винтовок, окропленных святой водой, о том, что одурманенных наркотиками голых людей загоняли в море, а священник вещал с самолета об отпущении грехов sin conditione[16]. Пусть Рим извинится перед гомосексуалистами за века унижений и притеснений, перед несчастными супружескими парами, которым не позволяли расстаться, перед девочками, которых вынудили стать матерями, ибо зародившаяся жизнь неприкосновенна, перед жертвами фанатизма, тупости, ксенофобии, перед всеми, кто получил пулю в затылок из-за козней святош, перед женщинами, истекшими кровью во время подпольных абортов, перед супругами, соединенными богом, которые не могут вступить в официальный брак, перед миллионами африканцев, обреченных на смерть от СПИДа, потому что презерватив — орудие дьявола, а половой акт, не направленный на зачатие, — смертельный грех.
Впрочем, все эти безделицы могут подождать. Сейчас подошла очередь Лютера. Долго же вы собирались, друзья. Неудивительно, что ваша фирма теряет клиентов.
ОДНОКАШНИКИ
Пару недель назад я включил телевизор. Обычно я его не смотрю — лишь ток-шоу «Томбола» на канале «Телесинко» по пятницам, да еще записываю на видео фильмы. В тот день показывали «Убийц» Дона Сигела с Ли Марвином, Энджи Дикинсон и Клю Гуладжером. Настраивая видеомагнитофон, я случайно бросил взгляд на экран. По телевизору шел молодежный телесериал, посвященный проблемам современных старшеклассников, с естественными, как сама жизнь, диалогами. Я решил посмотреть немного, да так и застыл на месте с пультом в руке.
Так ваш покорный слуга угодил в наркотическую зависимость. С тех пор я смотрю этот сериал. Не уверен, что правильно понимаю все хитросплетения сюжета: мне явно не хватает знания контекста. Пако спит с Почолой или она его кузина? Или вот Хавьер. Я до сих пор не могу уяснить: он наркоман или просто издевается над химиком. В общих чертах сюжет таков. Есть одна школа. В ней учатся мальчики и девочки. Все они очень хорошие или плохие, потому что не смогли адаптироваться в социуме после развода родителей. И все они общаются, как и положено современным подросткам, то есть — рассказывают о своих проблемах и помогают друг другу, поскольку, несмотря на естественные для любого коллектива разногласия, в глубине души все они уважают друг друга и чувствуют себя единой семьей. И когда жалкий неудачник наконец покажет себя, главный мачо класса хлопнет его по плечу: давай, парень, ты сможешь, мы все в тебя верим! И тогда жалкий отщепенец наберет в легкие воздуху, скажет: «Спасибо, парни!» — и наконец улыбнется самой красивой девочке, которая, само собой, знать его не хочет, потому что гуляет с Хайме или еще с кем-нибудь. А неудачник утопится в бассейне, придурок. Все устроят овацию, а вечером напьются, чтобы отпраздновать это событие.
Еще там есть один красавчик, который стал наркоманом, потому что он сирота. Правда, он, по-моему, вовремя соскочил и теперь живет у своего друга, тоже психологически травмированного: у него умер брат, а родители его не понимают. Их одноклассницы обсуждают между собой тяжелейшие экзистенциальные проблемы: Мариано совсем на них не смотрит, Лукас — классный кекс, а Сара обалденно одевается. Еще там есть редкостная стерва Соня, которая, насколько я понял, пытается помешать чудесным отношениям Луиса и Хуани исключительно для того, чтобы насолить последней, которая в свое время не дала ей конспекты. А вот Лули, например, — девушка Маноло, но тайком сохнет по Гектору. Проблема в том, что Гектор — гей, о чем он заявил перед всем классом после долгих и мучительных раздумий. Конечно, сначала одноклассники над ним потешались и обзывали гомиком, но потом устыдились и теперь уважают за столь мужественный поступок. Ясное дело, не обошлось и без училки, которая искренне хочет помочь подросткам. На деле помощь сводится к рискованному флирту с одним из учеников, неким Пепе, и попыткам убедить его бросить свою девушку Марселу, потому что она дура набитая и с ней не о чем говорить, кроме Рики Мартина. Но несмотря на все эти страсти, жизнь постепенно налаживается благодаря всеобщей доброй воле и духу коллективизма. Наркоман становится инструктором по горным лыжам, гей находит вторую половину в лице другого юного гомосексуалиста, по совместительству — сына привратника, училка понимает, что любовь всей ее жизни — препод закона божия, местный гадкий утенок узнает, что беременна, и одноклассники дружно уговаривают ее не делать аборт. А мне остается только сидеть перед телевизором разинув рот. Чего только не придумают наши изобретательные сценаристы. Перед просмотром теленовелл непременно следует читать газеты, чтобы сравнить реальную действительность с сериальным миром, где любую проблему можно решить с помощью пары фривольных шуток и одной банальности. К сожалению, ни один сериал не отражает реальности. Зато реальные подростки с готовностью копируют модели поведения, предложенные телевидением. Образовавшийся порочный круг гарантирует успех пустому и плоскому действу, для усвоения которого не нужны ни ум, ни сердце. Примитивные, как погремушка, диалоги с претензией на философскую глубину. Глупое морализаторство и чудовищная фальшь. Отвратительно лживые в своих потугах на естественность персонажи, которых выдают за примеры для подражания. Вот проклятие абсурдной виртуально-силиконовой Испании, фальшивой, как пластмассовая монета, и порабощенной чертовым телевидением.
52 
