132 
Ты замолчал и только смотрел, как исподволь набухают слезами глаза, ранее спокойно взиравшие на Солнце, глаза родившей тебя старухи, как первая слезинка неуверенно выползает на щеку, изборожденную мелкими морщинами…
Ты не выдержал — отвернулся.
И тупой болью отдалось в затылке прошелестевшее сзади:
— Спасибо тебе… сынок! Я понимаю — ты не мог сделать большего. Спасибо.
И — медленные шаркающие шаги.
Царица уходила.
Чтобы в следующий миг невольно отшатнуться: беловолосый красавец возник перед ней прямо из воздуха.
Он был до боли похож на вспыльчивого Арджуну, великого гордеца и великого воина, — только отец Арджуны сейчас смотрелся заметно моложе сына.
Время бессильно пред сурами.
Кунти остановилась как вкопанная — и в следующий миг выпрямилась стройной ашокой, словно пытаясь сбросить тяжесть прожитых лет.
— Ты пришел убить его, сур, — это был не вопрос. Старуха знала. Думала, что знает. Ведь это же ясно как день… — Но сначала тебе придется убить меня!
И тут случилось неожиданное. Индра шагнул вперед, вздохнул и бережно обнял старую царицу за плечи, привлек к себе…
Ты стоял и смотрел.
5
СЕКАЧ
— Я пришел не убивать. Даже если б захотел — я не смог бы… Почему? Тебе не нужно этого знать. Иди, Ладошка. Нам надо поговорить: мне и моему племяннику.
Бог подождал, пока со стороны дороги не донесся стук копыт упряжки, на которой приехала царица, и только тогда повернулся к тебе.
— Интересно, а что ТЕБЕ от меня надо? — Тебе действительно было интересно. Ты пытался вспомнить боль, ненависть, гнев — все, что испытал в свое время на Махендре, когда этот бог червем вгрызался в твою плоть.
Странно: ненависти не было. Гнева, боли… нет. Было только недоумение: зачем он явился?
— Сам не пойму. — Индра очень по-человечески развел руками, шагнул вперед и уселся прямо на траву, на то самое место, где минутой раньше сидела царица. И тоже стал смотреть на Солнце.
Не моргая.
Ты подумал и сел рядом.
— Даже если мне что-то от тебя надо, это ведь ничего не изменит. Верно? — спросил Громовержец после долгой паузы.
— Верно, — кивнул ты.
Снова — молчание.
Безмятежное раннее утро. Тают последние клочья тумана, Сурья поднимается все выше: скоро начнет припекать. Еле слышно журчит река. Покой, тишина. Даже комары куда-то пропали. Благодать, да и только. Сидел бы так, кажется, целую вечность.
А закроешь глаза — и мнится: небо заволокло грозовыми тучами, недобро ворчит, собираясь с силами, гром, где-то на юге полыхают далекие зарницы, словно вспышки затаенного гнева. Порывами налетает холодный 4ветер —
предвестник скорого ненастья, и мерно плещут свинцовые волны безбрежного мертвого океана.
Ты открыл глаза.
Снаружи ничего не изменилось — рождался новый день.
А внутри рождалась буря.
— Когда выступаете? — поинтересовался Громовержец.
— Не знаю. Скоро, наверное. Это решать Грозному.
— Ладно! Что суждено, то суждено. Прощай.
Индра звонко хлопнул себя ладонью по колену и резко поднялся.
— Постой! — это вырвалось у тебя само собой, помимо твоей воли.
Уходящий бог обернулся.
— Зачем ты все-таки приходил?
— Какая разница! — безнадежно махнул рукой Индра.
Странно: сейчас он был совсем не похож на сына.
— Нет, все же ответь мне: чего ты от меня хочешь?! В последние дни все от меня чего-то хотят, и ты — не исключение!
Ты уже почти кричал, не сознавая этого.
Глаза Индры едва уловимо сверкнули, и в воздухе мгновенно разлилось дыхание надвигающейся грозы.
Острый аромат неизбежности.
— Хорошо! — Теперь голос бога рокотал, как гром, внутри тебя. — Я скажу. Но ответь сначала, чего хочешь ТЫ?! Ты сам?!
— Я?! — на мгновение опешил ты.
— Да, ты! Скоро будет война, будет большая битва — чего в ней хочешь ты?
— Разве не ясно? — Только небожителю мог прийти в голову подобный вопрос.
— Я хочу нашей победы. Победы Хастинапура. Чего же еще?
— И ты будешь сражаться ради этого?
— Конечно!
Он тебя что, совсем за дурака держит? Или сам умом слабоват стал?
— Вы победите. И знаешь почему? — В голосе божества тебе чудится усталость и безнадежность.
— Знаю. У нас больше войск, у нас…
132 
