Последние отзывы

  114  

Тони в ответ рассмеялся.

— А что, так оно и есть! — В его лице появилось что-то робкое. — В этом я виноват, наверное.

— Очень может быть. — Она засмеялась, и ей сразу же сделалось с ним легко и свободно.

— Ничего не поделаешь. Итальянский темперамент.

— Это точно, — продолжала она, смеясь. — Ральф это объясняет тем, что мы оба чокнутые.

— Тоже может быть. — Он ухмыльнулся. Пакстон заметила, что у него очень приятная улыбка, стоит ему немного расслабиться. — Таким здесь становишься.

— Это диагноз или только предупреждение?

— И то, и другое.

Теперь ей стало с ним совсем легко, несмотря на все страдания, через которые они прошли, несмотря на боль, которую он ей причинил.

— Вы женаты? — спросила она просто так, для поддержания разговора. В его возрасте это было бы естественно. При ярком солнечном свете она смогла точно угадать его возраст.

Тони был старше Пакстон ровно на семь лет. Ему сравнялось тридцать.

— Нет, — он покачал головой. — Был женат. Но развелся еще до Вьетнама. На самом деле… — Он помолчал, но затем решил быть откровенным до конца. Пакстон внушала доверие. — Я потому сюда и завербовался. Нам обоим было по восемнадцать, когда мы поженились. Полюбили друг друга еще в старших классах школы. И почти сразу же у нас родилась дочь. Год спустя. Нет, вы не думайте, мы женились не поэтому, — осторожно пояснил он. — А она умерла от лейкемии. Мы были убиты. Как это могло случиться! Ей исполнилось всего два годика, такая малышка — и умерла! Почему Бог послал нам такое несчастье? Тем не менее вот так. — Тони опустил голову. Это воспоминание все еще причиняло боль. Пакстон с сочувствием смотрела на него. — А потом родился сынок. — Его лицо просияло. — Замечательный мальчишка! Джои, Джо. Мы назвали его в честь моего отца. И знаете, он похож на деда как две капли воды. — Сейчас этот ребенок за тысячи миль, но отец говорит о нем с такой любовью. Пакстон была тронута. — Парень что надо! Однако, — продолжал Тони, и его лицо омрачилось, — когда Джою исполнилось два, Барбара, моя жена, потребовала развода. Вот так. Мы семь лет были женаты, пять до этого встречались, потеряли дочку, сыну два года, и вдруг все кончилось.

Так она захотела. — Он взглянул на Пакстон. — Я чуть с ума не сошел. Не знал, кого убить — ее или себя.

— Но что случилось? Почему? Или ей просто надоело?

— Нет, — он с горечью посмотрел на Пакстон. — Хотя, наверное, правильно ответить — да, я ей надоел. В общем, она влюбилась в моего брата. Он старше меня на два года и всегда был в нашей семье любимчиком. Талантливый Томми, чудеснейший Томми. Он так прекрасно учится, он способный. Но это я просидел задницу в конторе у отца и спас-таки его бизнес. А Томми стал бухгалтером, уехал в город и там поступил в юридический колледж. Теперь он юрист. Как бы там ни было, она бросила меня и вышла замуж за него. А я решил послать их всех к черту. И Джой был к нему привязан, он ведь не понимает, что дядя стал ему новым папой, а мать — паршивая изменница.

Родители попросили меня не особенно лезть в бутылку, чтобы не рушить семью. — Тони сделал характерный итальянский жест, выражавший беспомощность. — И тогда я завербовался сюда.

С тех пор не был дома. Вот и все.

С минуту он следил за потоком машин, а Пакстон думала над тем, что узнала. Она была ошеломлена его рассказом.

— И вы Джоя больше не видели?

Тони взглянул на нее и отрицательно покачал головой:

— Нет. А что мне ему сказать? Что я ненавижу его маму?

— А вы ненавидите ее? — прямо спросила Пакстон.

— Раньше ненавидел. А теперь даже не знаю. Бывало, по ночам лежишь и думаешь. Она же меня с дерьмом смешала, так бы и убил ее. А вместо этого вставал утром и шел убивать «чарли». По правде говоря… Я даже не очень-то злюсь на нее теперь. Может быть, она права. Она счастлива, у них трое детей. Томми ее любит, Джой его обожает, на карточках он выглядит нормально. Так почему я должен считать, что они поступили не правильно? И еще, знаете, между нами говоря, я иногда не могу вспомнить, как он выглядит.

— Удивительное это чувство — ненависть, — тихо сказала Пакстон. — Люди так увлечены ею, что забывают, с чего все началось. — Она видела, как это бывает — и во Вьетнаме, и в Америке, и в других местах.

— Вы удивительная женщина, — сказал Тони. — Я все думал о вас, когда вы уехали. Понимаете, Барбара никогда бы не сделала того, что вы сделали для Билла. Вы приехали и забрали свои письма и вещи, чтобы они не попали к жене. А эта бросила мне прямо в лицо, что спит с моим братом. А вы специально вернулись, проделали весь путь до Кучи, только чтобы забрать свои письма — иначе жена бы догадалась и ей бы это не принесло радости. А ведь вы даже не были с ней знакомы!

  114