Особенно,... 
62 
— Так ты не проститутка? — с огорчением переспросил водитель, и Пакстон взмолилась, чтобы он поскорее довез ее до гостиницы и не приезжал разыскивать вечером.
Но оказалось, они были уже у отеля, ей хотелось побыстрее выбежать, оформить документы, подняться к себе в комнату и рухнуть в постель. Она была утомлена дорогой и переволновалась. Водитель назвал сумму, которую она должна. Пакстон явно видела, что он обсчитал ее, но сил объясняться не было.
Она вошла в холл «Каравеллы», таща на себе багаж. Здесь жизнь только начиналась. Две молоденькие вьетнамки начали убирать холл. Было еще очень рано, но как только солнце взойдет, отель оживет. Холл наполнится служащими в униформе, зарубежными посетителями, в основном из Европы, и симпатичными вьетнамскими девушками, которые будут встречать их.
— Эндрюз, — назвала Пакстон свою фамилию сидящей за стойкой милой девушке-клерку в белом аодай, традиционной вьетнамской одежде, состоящей из брюк и облегающей длинной туники. Большинство аодай были белыми, но встречались и цветные.
— Эндрю? — девушка недоуменно уставилась на Пакстон.
— Пакстон Эндрюз. Из «Морнинг сан», Сан-Франциско. — Пакстон слишком устала, чтобы быть терпеливой или обворожительной. Все, чего она хотела, — это душ и постель. Даже рано утром воздух был раскален. Пакстон не привыкла к такой жаре, от вентиляторов на потолке не было никакого толка. Девушка поискала ее имя в регистрационном журнале и пожала плечами.
— Мистера Эндрюза еще нет. Вы его жена? Его знакомая?
— Нет. — Пакстон чертыхнулась про себя. — Меня зовут Пакстон Эндрюз. — Она заметила, как два вьетнамских мальчика наблюдают за ней, посмеиваясь, так же, как и двое мужчин в холле — один прилетел на том же самолете, что и Пакстон, другой вошел с улицы. Оба еще хорошенько не проснулись, но внимательно разглядывали Пакстон. Один — сильный, темноволосый, лет тридцати пяти, второй — гораздо старше, с морщинистым и обеспокоенным лицом. Она заметила и их, но сейчас не было никакого желания заводить беседу или знакомиться. Она хотела только комнату, душ, постель, и побыстрее. Тем временем девушка за стойкой так и не поняла ее.
— Меня зовут Пакстон Эндрюз.
— Вы мистер Эндрюз? — хихикнула девушка, и Пакстон тоже рассмеялась. За два часа пребывания здесь она уже побывала Сдобной Булочкой, проституткой и вот теперь стала мужчиной. Интересное начало.
— Да, — она начала заново. — Меня зовут Пакстон Эндрюз. У вас заказан для меня номер?
Наконец девушка закивала утвердительно. Мужчины следили как бы ненароком за тем, что происходит. Девушка подозвала мальчика, дала ему ключ от комнаты на третьем этаже как раз под баром на террасе.
Пакстон пошла за мальчиком, которому было не больше восьми лет, он тащил рюкзак, оставив ей только маленькую сумочку. Когда они добрались до номера. Пакетом вручила ему двадцать пять пиастров, он улыбнулся и побежал вниз. Это был очаровательный мальчик, глядя на него, трудно было поверить рассказам про здешних детей, которые если не попрошайки, то убийцы. Но этот так непосредственно обрадовался монетке, которую она ему протянула. Пакстон вошла в комнату и тут же заметила, как орда тараканов пересекает ковер на полу. Вскрикнув, Пакстон бросилась топтать их, потом заглянула в ванную.
Там было чисто, ванная была отделана белыми изразцами, напоминающими о былом французском влиянии. Мало что изменилось здесь с тех пор, как они покинули Сайгон. Та же жара, те же тараканы и непрерывная война. Единственное новшество, может быть, это встроенные, дребезжащие кондиционеры во всех комнатах. Их шум напоминал Пакстон о доме, и ей стало уютнее в номере. Одежда прилипла к телу, пока она добиралась из аэропорта в раскаленной и душной машине; Пакетом подумала, что, наверное, напоминает сейчас выжатую тряпку.
Она умылась и наполнила ванну. В постель она легла уже в восемь часов утра, открыв окна, в которые хлынули шум проснувшегося Сайгона и непременная вонь бензина. Пакстон лежала и воображала, каким показался Сайгон Питеру в день приезда, хотя, наверное, он не успел увидеть его. Его, как и ее спутников, прямо в аэропорту посадили в грузовик и отправили или в Лонгбинь, или в Нхатранг, или в Дананг, или бог знает куда еще, куда Пакстон только предстояло поехать, но сейчас она могла лишь спать.
Она закрыла глаза, но сон не шел, слишком много было в голове мыслей, переживаний, планов. Солнце уже стояло высоко над городом, Пакстон вздохнула, открыла глаза и потянулась.
62 
