Особенно,... 
180 
— Какое имя? — спросил Дэнни.
— Небесная леди. Скажешь, серьезная женщина подпишется таким именем?
— Думаю, ее зовут Эми, — сказал Дэнни, пытавшийся сохранять спокойствие.
— Так ты ее знаешь?
— Знал. Она не была стриптизершей. И вряд ли стала.
— Прости, Дэниел. Я тогда подумал: ну вот, еще одна свихнутая особа.
— Ты помнишь, о чем она писала? Хоть что-то?
Кое-что он запомнил, поскольку это выглядело отъявленной чушью. Небесная леди писала о защите Джо от свиней и о том, что она больше не летает. Можно подумать, что когда-то она умела летать!
— Пап, она просила меня написать ей ответ? Ты помнишь, откуда пришло ее письмо?
— Там точно был обратный адрес. Они же все мечтают получить от тебя ответ! — не выдержал повар.
— Пап, успокойся, я тебя ни в чем не виню. Может, она напишет еще раз.
(У Дэнни защемило сердце. Он чувствовал: больше она не напишет.)
— Я даже не предполагал, что для тебя важно письмо от какой-то Небесной леди, — укоризненно сказал повар.
«А ведь что-то тогда произошло в жизни Эми, — думал писатель. — Не стала бы такая женщина, как она, просто так прыгать голой с парашютом».
— Я был уверен: это очередная свихнутая поклонница, — сказал сыну повар. — Да, вот еще вспомнил: она писала, что тоже потеряла ребенка. Подумал: зачем тебе читать такие письма? Знаешь, сколько их приходит?
— Напрасно ты их мне не показывал, — только и сказал Дэнни.
После того как он узнал о письме Небесной леди, ему пришло еще несколько писем от читателей, потерявших своих детей. Но Дэнни так и не смог ответить этим людям. Не было таких слов, чтобы им написать. Честнее промолчать. Как Эми удалось преодолеть свою трагедию? Этого он не знал, зато знал другое: в новой своей жизни, без Джо, наверное, и он смог бы прыгнуть с парашютом. И даже голым.
Как уже говорилось, в их доме на Клуни-драйв из окна писательской комнаты была видна Саммерхиллская башня с часами. Помимо окна в этой комнате имелся застекленный потолок. Прежде комната принадлежала Джо. Она занимала весь третий этаж. К ней примыкала ванная с душевой кабиной (собственно ванны в ней не было). Университетскому студенту вполне хватало и душа. Но повар удивлялся: зачем парню такая громадная комната, да еще с потрясающим видом, когда он бывает в Торонто лишь наездами?
Дэнни спорил с отцом. Он хотел, чтобы у Джо была лучшая в доме комната. Возможно, тогда ему захочется чаще ездить в Канаду. Удаленность комнаты от других помещений делала ее идеальным местом. Соображения пожарной безопасности требовали устройства пожарной лестницы, и Дэнни нанял рабочих для ее установки. Таким образом, комната имела еще и отдельный вход. Когда Джо погиб и Дэнни превратил комнату сына в свой кабинет, писатель оставил все его вещи на прежних местах. Убрали только кровать.
В шкафу висела одежда Джо, в комоде лежало нижнее белье Джо. Дэнни оставил даже обувь. Все шнурки на обуви были развязаны. При жизни Джо далеко не всегда развязывал шнурки: он просто сбрасывал обувь. Она оставалась туго зашнурованной, да еще с двойными узлами, будто Джо по-прежнему был мальчишкой, жутко не любившим развязывать шнурки и узлы на них. В свое время Дэнни частенько развязывал шнурки сына. Через несколько месяцев после гибели Джо он развязал последний шнурок.
Эту комнату вряд ли можно было назвать писательской. На стенах по-прежнему висело множество фотографий Джо с борцовских соревнований и лыжных трасс. Не кабинет, а святилище, место поминовения погибшего парня. По мнению повара, писать в этой комнате означало ежедневно заниматься мазохизмом. Однако хромота не позволяла Доминику регулярно подниматься в комнату Джо. Он редко наведывался сюда, даже когда Дэнни куда-то уезжал. После того как отсюда вынесли кровать, здесь уже никто не будет спать. Повар считал, что Дэнни это сделал сознательно.
Когда Джо приезжал в Торонто, повар с сыном слышали все звуки над головой. Гулко, как камни, падали сбрасываемые ботинки. Когда Джо ходил по комнате, поскрипывали половицы (даже если парень был босой или в одних носках). Если он плескался в душе, шум воды был хорошо слышен на втором этаже.
Все спальни второго этажа имели свои ванные. Спальни Дэнни и повара находились в противоположных концах коридора. Их разделяла комната для гостей. Так что отец и сын оба наслаждались относительным уединением.
180 
