ИНТЕРЛЮДИЯ 2

Детер увел «Эндшпиль» с орбиты Харинга. Мозг, лишенный тела, не терял времени, наблюдая за планетой. Судя по всему, Двистор построил несколько мест, увязанных со Второй мировой войной, как ее называли на Старой Терре.

Вовсе не требовалось энциклопедических знаний о военных конфликтах, которыми располагал Детер, чтобы сообразить, что большая часть мест имела отношение к деятельности Лоуренса Аравийского. Наверное, подумал Детер, когда Двистору надоест играть в «Тысячу и одну ночь» на Аравии, он займется историей Т.Э. Лоуренса.

Может быть, пригласит Детера поучаствовать…

Мозг, лишенный тела, рассмеялся. Он бы предпочел играть за турок или нацистов.

Однако подобные развлечения придется отложить до тех пор, пока с нынешними.., затруднениями не будет покончено.

Детер дождался, когда Аравия вышла из стасиса и «Коломбина» покинула вселенную, и только после этого связался с Двистором. Рене Корда его тревожил, и Детеру больше не хотелось иметь никаких дел с создателем вселенных.

Правитель Урба посадил «Эндшпиль» на песчаном поле, неподалеку от Дворцовых Ворот, и послал Двистору сигнал, который знали всего несколько человек – шесть, если уж быть до конца точным.

Двистор сразу ответил:

– Детер? – Детер не мог не заметить, что песчаный шейх выглядит паршиво. – Что привело тебя сюда?

– Я предупредил о своем прибытии, – ответил Детер. – Похоже, что пережитые потрясения заставили тебя забыть о моем сообщении.

Бледное лицо Двистора налилось кровью. Он свирепо посмотрел на Детера.

– Возможно, меня занимали более важные проблемы, чем твое прибытие, Детер, – мрачно сказал он. – Я засек твой корабль. Оставайся на месте. Я скоро к тебе прибуду.

Детер и не собирался покидать «Эндшпиль». Его механические приспособления имели тенденцию на Аравии не работать, в особенности если он удалялся более чем на четверть мили от своего корабля. Он подозревал, хотя у него и не было никаких доказательств, что Двистор использовал волшебство Аравии, чтобы наложить постоянное проклятие на оборудование Детера. Он сам сделал бы то же самое, если бы физика Урба допускала такую возможность.

Вихрь, доставивший Двистора к «Эндшпилю», поблескивал частичками слюды. Они посыпались на песок у ног Двистора, облаченного в новое белоснежное одеяние, когда вихрь распался. В результате над головой песчаного шейха возникло сияние.

Как и обычно, Двистора сопровождал Слайв. Белый тарантул ненавидел Детера, главным образом из-за того, что не мог укусить мозг, лишенный тела. Детер, как и Слайв, обладавший телепатическими способностями, прекрасно об этом знал и всячески использовал свое знание.

Двистор держал под мышкой скатанный в трубочку ковер. Он развернул его, и на песке возник небольшой павильон со столом, на котором стояли прохладительные напитки. Позволив себе усмехнуться уголком рта, шейх уселся в тени, скрестив ноги.

Постаравшись ничем не выдать своего изумления, Детер сразу перешел к делу.

– Кто-то погрузил в стасис обе наши вселенные. Если бы не вмешательство Рене Корды, они бы до сих пор оставались в таком состоянии.

– Твоя, может быть, – ответил Двистор, – но я знаю, как реактивировать Аравию. Я просто решил этого не делать.

Детер помахал манипулятором:

– Мне тоже известно, как реактивировать Урб. Речь о другом. Если бы не Корда, я бы оставил свою вселенную в стасисе и подождал возвращения преступника.

Вмешательство Корды делает эту задачу трудновыполнимой. Он вынудил меня – как и тебя – раскрыть наши карты.

Подняв хрустальный графин, Двистор полюбовался игрой солнечных лучей на его гранях и налил себе маленький бокал финикового вина. Он демонстративно ничего не предложил Детеру.

Мозг, лишенный тела, не ел и не пил в обычном смысле, но мог потребовать проявлений гостеприимства в другой форме. И тогда Двистор оказался бы в неудобном положении. Детер прекрасно знал, что Двистор соблюдает древние традиции рабов, – всякий, кто преломил в твоем доме хлеб и соль или выпил воды, может рассчитывать на защиту; позднее это правило распространилось на любую пищу и питье.

  71