Последние отзывы

  2  

Еще одна усмешка. Виктория знала, что она некрасива. Знала она и реакцию окружающих на ее внешность.

– Двойной эспрессо и греческий салат, пожалуйста, – бросила она подошедшему официанту.

Он принял заказ и удалился, оставив Викторию один на один с ее мыслями и одиночеством. Некоторое время женщина еще ощущала на себе взгляды посторонних, немного настороженные: не все могут быстро и адекватно среагировать на «разрыв шаблона». Если женщина держится, как королева, если все ее движения, жесты проникнуты достоинством и уверенностью – значит, она, по меньшей мере, привлекательна. Хороша собой. Красива.

Ха!

А если ее даже симпатичной могут назвать только сестра да мама с папой – в порыве любви и нежности? Вытянутая форма черепа, удлиненное лицо, узкий длинный нос, небольшие глубоко посаженные глаза – и пухлые губы, контрастно выделяющиеся на этом истонченном лице…

Она достала из сумки ежедневник и перелистнула несколько страниц. На глаза попалась запись, сделанная четким размашистым почерком Клер, ее сестры: ряд цифр и имя с фамилией. Эх, сестренка, я знаю, ты на меня не обидишься! Виктория достала ручку и со злостью перечеркнула страницу.

Если бы люди и воспоминания вот так же легко вычеркивались из жизни!

– Тори, дорогая, ты можешь говорить, что хочешь, но я уже все решила! – Когда Клер делала подобные заявления, это могло означать только одно: воплощение в жизнь того, что она задумала, может быть отложено ненадолго лишь по причине стихийного бедствия.

Сестренка с порога принялась наводить свои порядки. Квартира Виктории уже через полчаса пребывания в ней неугомонной Клер напоминала поле битвы.

– Ну, пожалуйста, поверь, столик гораздо лучше будет смотреться в центре комнаты! Расставлять мебель по стенам – брр!

Доводы Виктории, что ей так удобно потому-то и потому-то, Клер пропускала мимо ушей.

– Милая, ну хотя бы пока я здесь, пусть ковер побудет в свернутом виде в уголке, ты же знаешь, что без него комната смотрится гораздо просторнее!

Виктория пыталась поспорить и с этим. Но доказать младшей сестре, что мягкий пушистый ковер абрикосового цвета создает уют – понимаешь, уют! – было абсолютно нереально. Виктория, устав бегать по дому, остановилась и огляделась. Гармония, царившая в нем до появления Клер, была превращена в хаос. Впрочем, вполне симпатичное, даже творческое состояние. Одна проблема: Виктория любила порядок.

– Клер, оставь в покое мою квартиру! Немедленно! Иначе я посажу тебя на первый попавшийся автобус! И отправлю обратно домой! – выдала Виктория на одном дыхании.

Вроде бы подействовало.

– Да ладно тебе, я же только что приехала! – Клер растерянно развела руками.

– И я безумно рада тебя видеть. – Виктория хитро улыбнулась и обняла Клер.

Ее сестра была необычайно деятельной и жизнерадостной, обладала повышенной работоспособностью и привычкой направлять свои силы туда, куда не просят. И, если ее вовремя не отвлечь, она могла такое натворить… Хотя все было не так уж и безнадежно: легкомысленная Клер быстро теряла интерес к «только что придуманным делам» и переключалась на что-нибудь новое.

Виктория увела сестренку на кухню, зная, что перед корзиночками с фруктовым джемом, испеченными специально к ее приезду, гостья уж точно не устоит. Пока Клер отдавала должное кулинарным изыскам, Виктория попыталась придать квартире первозданный вид. Журнальный столик занял свое законное место у западной стены между двумя большими окнами. На него вернулись газеты двух– и трехнедельной давности, которые Клер забраковала вследствие истечения срока годности. Кресла из светлой кожи деятельная сестренка отодвинуть не успела, но подушки с них убрала. Виктория незамедлительно положила их на место. Несколько минут – и комната стала похожа на то, чем была до тайфуна по имени Клер.

Легко и просто. И даже незачем ругаться…

– Как дела дома? – поинтересовалась Виктория, вернувшись на кухню.

Она несколько лет назад уехала из Бристоля и жила отдельно от родителей, в Лондоне. Виктория с детства отличалась целеустремленностью, что помогло ей получить образование и найти подходящую работу. Клер же предпочитала жить играючи. Если ей хотелось учиться, она могла сутками сидеть в библиотеке. Если было настроение пойти на вечеринку с друзьями – ее ничто не могло остановить. «Мы же только раз живем на этом свете, – убеждала она Викторию. – А если ты завтра умрешь? Нет уж, жить надо одним днем! И получать от этого удовольствие!» С такой смесью философии фатализма и экзистенциализма Клер легко ступала по жизни.

  2