18 
— Сожалею, сэр — сказал Грош, глядя на него со странным выражением нервозного вызова.
— Я ведь могу уволить тебя, знаешь ли — сказал Мокрист, уже заранее зная, что сказал глупость.
— Можете, сэр, можете попытаться уволить. — медленно и тихо сказал Грош — Но ведь я — это все что у вас есть, не считая парнишки. И вы ничего не знаете о Почтамте, сэр. О Правилах вы тоже ничего не знаете. Только я знаю, что нужно здесь делать. Да вы и пяти минут без меня не продержитесь, сэр. Вы даже не проследИте, чтобы чернильницы каждый день заполнялись чернилами!
— Чернильницы? Заливать чернила в чернильницы? — удивился Мокрист — Да это ведь всего лишь старое здание полное… полное… забитое старой бумагой! У нас нет покупателей!
— Я должен поддерживать чернильницы полными, сэр. Правила Почтамта. Заполнять чернильницы, полировать медь…
— Вы даже не убрали голубиное дерьмо!
— Странная штука, но про него нет ни слова в Правилах, сэр — сказал старик — А правда в том, сэр, что мы больше никому не нужны. Теперь повсюду семафоры, проклятые семафоры, щелк, щелк, щелк. У всех теперь есть семафорные башни, сэр. Это модно. Передают со скоростью света, так говорят. Ха! В них нет души, сэр, нет сердца. Я их ненавижу. Но мы наготове, сэр. Если появится почта, мы доставим ее, сэр. Мы просто мгновенно заработаем, мгновенно! Только вот почты нет.
— Конечно, нет! До горожан давно дошло, что отнести письмо на Почтамт это то же самое, что просто выбросить его!
— Нет, сэр, вы снова неправы. Мы все сохранили, сэр. Вот что мы делаем. Мы сохраняем все как есть. Стараемся никого не беспокоить, сэр — добавил Грош тихо. — Мы стараемся не беспокоить ничего!
То, как это было сказано, заставило Мокриста призадуматься.
— Чего — "ничего"? — спросил он наконец.
— О, ничего, сэр. Мы просто… осторожны.
Мокрист оглядел комнату. Кажется, она как будто стала меньше? Действительно ли удлинились и стали еще темнее тени? Правда ли вдруг повеяло холодом?
Нет, конечно, нет. Но Мокрист чувствовал, что все это совершенно определенно могло случиться. Волоски у него на шее встали дыбом. Мы произошли от обезьян, и это значит, что тигр у тебя за спиной, так Мокрист слышал.
На самом-то деле у него за спиной был мистер Помпа, просто стоял там, с глазами, горящими ярче, чем удавалось изобразить любому тигру. И это было гораздо хуже. Тигры не могут преследовать тебя по дну морскому, и кроме того, иногда спят.
Он сдался. Мистер Грош явно жил в каком-то своем странном заплесневелом мирке.
— И вы называете это жизнью? — спросил Мокрист.
Впервые с начала их диалога, Грош посмотрел ему прямо в глаза.
— Это гораздо лучше, чем смерть, сэр — сказал он.
Мистер Помпа последовал за Мокристом через главный зал, они вышли через центральные двери и тут Мокрист повернулся к голему.
— Ну хорошо, так каковы же правила? — требовательно спросил он — Вы собираетесь ходить за мной повсюду? Вы же знаете, я не могу сбежать!
— Вам Дозволено Самостоятельное Перемещение Внутри Города И В Ближайших Окрестностях — прогрохотал голем — Но Пока Вы Не Освоитесь, Мне Также Предписано Сопровождать Вас Для Вашей Защиты.
— Защиты от кого? От человека разозленного тем что письмо его пра-прадедушки не дошло до адресата?
— Не Могу Сказать, Сэр.
— Мне нужно подышать свежим воздухом. Что там происходит внутри? Почему от этого здания у меня… мурашки по телу? Что случилось с Почтамтом?
— Не Могу Сказать, Сэр — безмятежно ответил мистер Помпа.
— Ты не знаешь? Но ведь это твой город — саркастически заметил Мокрист — Ты что, последнюю сотню лет проторчал в какой-нибудь дыре?
— Нет, Мистер Губфиг — ответил голем.
— Ну и почему тогда… — начал Мокрист.
— Это Были Двести Сорок Лет, Мистер Губфиг.
— Что было?
— Время, Которое Я Проторчал В Дыре, Мистер Губфиг.
— Ты о чем вообще толкуешь?
— Ну Как Же, О Времени, Что Я Проторчал В Дыре, Мистер Губфиг. Помпа — Это Не Имя, Мистер Губфиг. Это Описание. Помпа. Помпа Номер 19, Точнее Говоря. Я Стоял На Дне Дыры В Сотню Футов Глубиной И Качал Воду. Двести Сорок Лет, Мистер Губфиг. А Теперь Я Брожу Под Солнцем. Это Лучше, Мистер Губфиг. Это Лучше!
Этой ночью Мокрист лежал без сна, глядя в потолок. До потолка было три фута. С него невдалеке свисал небольшой фонарь со свечкой внутри, разумеется, безопасный. Стэнли настоял на этом, что и не удивительно. Все это здание могло вспыхнуть, как порох. Именно Стэнли показал ему это место; Грош не пришел — где-то дулся. А ведь он был прав, черт его забери. Мокристу был нужен Грош. Практически, Грош это и был Почтамт.
18 
