154 
— Это даже слишком просто, но пока что я не могу найти в собственной идее никаких изъянов, — сказал он всем присутствующим. — Послушайте. Предположим, что мы продумали второй абсолютно секретный меморандум, который касается наших рекламных планов. Что в нем содержится — это совершенно неважно. Но он должен выглядеть как часть достоверной информации относительно рекламной деятельности, которая будет следовать после нашего заявления в королевском дворце. Скажем так, что мы вышлем этот меморандум тем же самым лицам, которые получили и первый — понятное дело, не включая сюда тех, кто находится сейчас в этой комнате, вы это прекрасно понимаете — но отправим его копию всем остальным. Каждая копия этого нового меморандума будет совершенно одинакова, за исключением одного слова. В каждом меморандуме будет одно-единственное слово, которого не будет в других. Мы составим список лиц, которым отошлем этот документ — и рядом с каждым именем сопоставим то самое уникальное слово, что будет иметься в его меморандуме. Понимаете, к чему я веду? Когда меморандум попадет в руки к предателю, он сообщит о нем де Фроому, не так ли? Ваш информатор в штаб-квартире де Фроома узнает об этом и сообщит об этом вам. Поскольку ни один из меморандумов не будет совершенно одинаковым по причине перемены одного-единственного слова, вы отыщете то самое отличающееся слово в меморандуме, полученном от де Фроома, а с его помощью сможете отыскать и лицо, которое этот документ передало. Так вы узнаете предателя.
Ренделл прервал речь, чтобы увидеть реакцию.
— Неплохо, неплохо, совсем даже неплохо, — сказал на это Уилер.
Но доктор Дейчхардт, как и ряд других, выглядел сконфуженным.
— Хотелось бы быть уверенным, что я понял ваш план, — сказал германский издатель. — Вы можете привести конкретный пример?
Мысли Ренделла уже раскрутились на всю катушку, идея была готова.
— Ладно. Возьмем Тайную Вечерю. Сколько учеников было тогда с Христом?
— Двенадцать, естественно, — отозвался сэр Тревор Янг. — Вы же и сами знаете: Матфей, Фома и все остальные.
— Прекрасно, двенадцать, — сказал Ренделл. — Для нас это подходит как нельзя лучше. А теперь я составляю список из двенадцати имен тех занятых в нашем проекте лиц, которые знали о последнем меморандуме. Как я уже говорил ранее, нет смысла включать в этот список тех, кто находится в этой комнате. Нас здесь восемь человек, включая Наоми. Таким образом, это дает нам тринадцать возможностей. Удалите одного человека, который поможет мне подготовить этот второй документ. Пускай это будет Джессика Тейлор, за нее я могу поручиться. Таким образом, это дает нам двенадцать имен, которым мы передадим наш меморандум с наживкой. Если ни один из двенадцати нас не предаст, тогда останется Джессика, Наоми, я или кто-то из тех, кто собрался вокруг этого стола. Но мы ставим на то, что один из этой дюжины повторит свое грязное дело и передаст этот меморандум де Фроому… Наоми, сообщите нам имена этих двенадцати лиц.
Наоми поднялась и прочитала из собственного списка:
— Доктор Джеффрис, доктор Траутманн, преподобный Захери, монсиньоре Риккарди, профессор Собрье, господин Гроат, Альберт Кремер, Анжела Монти, Педди О’Нил, Лес Каннингхем, Элвин Александер, Хелен де Боэр.
Еще одна мысль пришла в голову Ренделла. Доктор Флориан Найт, уже прибывший. Он размышлял над тем, не следует ли прибавить к списку и доктора Найта, но были сомнения в необходимости этого. Молодой оксфордский дон, привлеченный к проекту за счет того, что были порушены надежды на его собственную книгу, еще не мог вступить в эту игру. Тем не менее, если бы он рискнул столь многим, его следовало бы и включить. Но, зная проблемы Найта, Ренделл не желал думать об этом. Он сказал себе, что в этом нет необходимости. Скорее уже доктор Джеффрис поделился бы содержанием своего меморандума с собственным протеже.
— Прекрасно, Наоми, — сказал Ренделл. — Именно эти люди и должны будут получить наш новый меморандум.
Доктор Дейчхардт тяжело вздохнул.
— Весьма трудно даже представить, что кто-то из них может предать нас. Каждый из них был тщательно проверен, большинство имеет дело с Воскрешением Два с самого начала, и все лично заинтересованы в безопасности новой Библии.
— Кто-то сделал это, профессор, — перебил его Уилер.
— Да, да, я понимаю… Действуйте, мистер Ренделл.
Ренделл подвел итоги.
— О’кей, скажем, что меморандум должен будет звучать где-то так: “Конфиденциально. Было решено, что после объявления о нашей публикации в королевском дворце — в день заявления, посвященный славе Иисуса Христа — ему будут следовать двенадцать последующих дней, посвященных двенадцати апостолам Нового Завета и названных по их именам. Эти дни будут посвящены общественным мероприятиям, связанным с Новой Библией. Первый из этих дней посвящен апостолу Андрею”. Так вот, мы посылаем этот меморандум доктору Джеффрису. И кодовое имя доктора Джеффриса становится Апостол Андрей. После этого мы готовим следующую копию меморандума с точно таким же содержанием, за исключением последнего предложения. Оно будет звучать следующим образом: “Первый из двенадцати дней будет посвящен апостолу Филиппу”. Этот меморандум мы отошлем Хелен де Боэр. Кодовое имя для Хелен де Боэр станет Апостол Филипп. Третий меморандум, точно такой же, как и другие, будет заканчиваться предложением с участием апостола Фомы. Его мы отошлем преподобному Закери. Отсюда, кодовое имя для Закери будет Апостол Фома. И таким вот образом мы проходим по всему списку, присоединяя разных апостолов к различным получателям меморандума. Если завтра нам станет известно, что де Фроому в руки попадет копия нашего меморандума, то он, скорее всего, получит ее от члена оговоренной здесь группы, которому мы ее высылали. Если мы узнаем, что в копии, попавшей к де Фроому, фигурирует, скажем, апостол Андрей, тогда мы будем знать, что, по каким-то причинам, нашим слабым звеном является доктор Джеффрис. Это понятно?
154 
