37 
У кареты были отличные рессоры, и возница очень быстро восстановил контроль над лошадьми.
В полной тишине, в облаке оседающей пыли, он спустился с козел на дорогу. Он был настоящим бугаем, и при этом морщился при каждом шаге. В одной руке он держал откушенный бутерброд с сыром, а в другой — и ошибиться было просто невозможно — кусок свинцовой трубы. Он хмыкнул.
— Мне придется доложить бригадиру. Вы видите ту царапину на краске, а? Ненавижу отчитываться. Никогда не удавалось справиться со словами. Но придется заняться, раз краске конец. — бутерброд, и что самое главное, кусок трубы, исчезли под полой длинного плаща. Тиффани даже словами не могла передать, как она была счастлива этому исчезновению.
— Мне правда, очень жаль, — извинилась она, когда он помог ей спуститься с крыши кареты.
— Это не из-за меня, поймите меня правильно. Это все из-за краски. Я им, видите ли, говорю, тут тролли, гномы, ха, и вы все отлично знаете, как они водят: почти все время с закрытыми глазами, потому что солнце слишком ярко светит.
Тиффани сидела, пока он осматривал повреждения краски, потом снова посмотрел на нее и заметил остроконечную шляпу.
— Ой, — тихо сказал он. — Ведьма. Полагаю, с вами это впервые. Вы знаете, мисс, что я везу?
«Что может быть хуже для перевозки?» — задумалась Тиффани.
— Яйца? — спросила она.
— Ха! — воскликнул мужчина. — То была бы удача. А у меня зеркала, мисс. На самом деле одно. Но не плоское, а, как мне сказали, в виде шара. Его очень тщательно запаковали во все мягкое, или они думают, что тщательно. Однако, они не предполагали, что кто-то вздумает падать на крышу с неба. — Его голос не был злым, просто усталым, словно всегда ждал, что мир подсунет ему какую-нибудь пакость. — Его сделали гномы. Говорят, оно стоит больше тысячи анкморпоркских долларов, и знаешь для чего? Для того, чтобы повесить его в танцевальном зале, где собираются танцевать вальс, о чем не должны знать благовоспитанные молодые леди, потому что он, как говорится в газете, ведет к разврату.
— Ну надо же! — воскликнула Тиффани, подумав, что он ожидает от нее чего-то подобного.
— Что ж. Полагаю, нужно пойти, проверить, нет ли повреждений, — продолжил возница, деловито открывая заднюю дверцу почтовой кареты. Большую ее часть занимал огромный ящик. — Он почти до верху набит соломой, — пояснил он. Поможете его спустить? И если на нем есть хоть трещинка, у нас обоих огромные проблемы.
Оказалось, что ящик совсем не тяжел, как показался на первый взгляд. Тем не менее, они аккуратно опустили его на дорогу, и возница, пошуршав внутри соломой, словно величайшую драгоценность, которой он на самом деле являлся, извлек на свет сверкающий зеркальный шар. Он наполнил окружающий мир сверкающими бликами, чуть не ослепил своим блеском, и пустил в пляс по окружающему пейзажу солнечные зайчики. Тут возница воскликнул от боли и уронил шар. Тот разлетелся на миллион кусочков, на мгновение наполнив мир миллионом отражений Тиффани. Под звон осколков мужчина, подняв облачко пыли, тоже рухнул на землю, и, издав тихий стон, свернулся калачиком рядом с осколками.
В мгновение ока стонущий мужчина был окружен кольцом вооруженных до зубов Фиглов. Тут были двуручные мечи, и другие двуручные мечи, палицы, топоры, дубинки и по крайней мере еще один меч. Тиффани понятия не имела, где могло прятаться все это оружие. Фиглы, например, могли что угодно спрятать в своей шевелюре.
— Не трогайте его, — крикнула Тиффани. — Он не хотел причинить мне вреда! Он очень болен! Но сделайте доброе дело, соберите осколки! — она присела рядом с мужчиной и взяла его руку. — Как давно у вас радикулит, сэр?
— Ох. Уже двадцать лет мучаюсь, мисс, двадцать лет. — Простонал возница. — Это все от тряски на карете. Понимаете, эта подвеска — она просто не работает! Думаю, что с трудом сплю одну ночь из пяти, мисс, и это чистая правда. Стоит задремать, начинаешь ворочаться, как все делают, и вдруг — хрясь! — что-то щелкает, и тут же, верите, пронзает невыносимая боль.
За исключением пары крохотных точек на горизонте на дороге не было не души, за исключением группы Фиглов, которые, вопреки здравому смыслу, преуспели в искусстве прятаться за спиной друг друга.
— Так. Думаю, я могу вам помочь, — сказала Тиффани.
* * *
Некоторые ведьмы, для того чтобы видеть настоящее, используют запутку, а при удаче — могут увидеть и будущее. В сумрачном, дымном кургане Фиглов кельда упражнялось в том, что она называла скрытнями — умение, которое она способна применять сама, и передать по наследству, но по-секрету. И она была уверена, что Эмбер наблюдает за нею с очевидным интересом. «Какое странное дитя, — подумала кельда. — Она видит, она слышит, она понимает. Что бы мы только не отдали за то, чтобы мир наполнился подобными ей людьми?»
37 
