41 
— Кто здесь? — произнес женоподобный робот, приближаясь к тиборовской тележке. Это была мобильная часть Супер-М, который обретался в бункере глубоко под землей.
У Тибора язык присох к гортани.
— Кто здесь? — снова прогремела псевдоженщина. В ее голосе чувствовался металлический призвук. Голос был густой, властный, лишенный тепла человеческой речи; казалось, такой же вечный и неостановимый, как сам его нечеловечески могучий носитель — инженерное воплощение неминучей судьбы.
Тибор перетрусил, что называется, до потери пульса. Так он никогда в жизни не пугался. Даже у древесного завала на дороге его ужас был смягчен горьким юмором.
Сейчас ему было не до иронии.
Калека неловко заворочался в своей тележке, щуря глаза и стараясь разглядеть в первых сумерках страшную собеседницу. У нее было плоское лицо — точнее, черты его были словно вбиты внутрь. Лицо ходячей части Супер-М создатели не потрудились оснастить сложной человеческой мимикой. Но поскольку подобие лица все же имелось, Тибору казалось, что оно злостно отлынивает от попыток что-то выражать. Эти наблюдения лишь усугубляли его ужас и заставляли дрожать еще сильнее.
— Я… да я… — Он громко сглотнул, выдавая свой страх. Потом закончил тихой скороговоркой, на одном дыхании: — Я пришел, дабы выразить вам свое почтение, Супер-М.
— Приготовил вопросы для меня?
— Да, — поспешно и твердым голосом солгал он, потому что на самом деле надеялся тихонько проскочить мимо того места. Для того и карту изучал так дотошно — чтобы ненароком не «засветиться». Ан нет — попался!
— Ты задашь свои вопросы внутри помещения, — сказала Супер-М, кладя механическую руку на край тележки.
— Мне нет никакой нужды идти в помещение! — решительно возразил Тибор. — Вы можете ответить на мои вопросы и здесь.
Он понимал, что из бункера ему уж точно не выбраться. Поскольку Супер-М не настаивала, то он прокашлялся и сглотнул слюну — лихорадочно вспоминая точную формулировку первого вопроса.
Три вопроса были записаны на бумажке. Он прихватил их с собой на случай, если не удастся разминуться с Супер-М, которая поджидает всех странников, проходящих по этой дороге. Слава богу, что у него с собой эти вопросы, составленные отцом Хэнди. Эта страшная штуковина в конце концов затащит его к себе в бункер, но Тибор решил сопротивляться до последнего.
— Как вы появились на свет? — спросил он.
— Это твой первый вопрос?
— Нет, нет! — проворно отозвался он. Разумеется, это не было его первым вопросом.
— Что-то я тебя не узнаю, — очень бытовым тоном сказала мобильная часть сверхкомпьютера. Сейчас в ее голосе звучали не стальные, а визгливые, оловянные нотки. — Ты нездешний?
— Я из Шарлоттсвилля, — ответил Тибор.
— И ты совершил это путешествие с целью задать мне несколько вопросов?
— Да, — ничтоже сумняшеся солгал он.
Тибор сунул механическую руку в карман и пощупал для собственного ободрения однозарядный короткоствольный крупнокалиберный пистолет, выданный ему отцом Хэнди.
— У меня есть пистолет, — брякнул он.
— Да ну? — Тон реплики был отрешенно-саркастический.
— До сих пор я никогда не стрелял из пистолета. У нас есть запас пуль, но я не знаю, годны ли они.
— Как тебя зовут?
— Тибор Макмастерс. Я неполный, то есть у меня нет ни рук, ни ног.
— Фокомелус, — сказала Супер-М.
— Простите… не понял, — запинаясь, пробормотал он.
— Ты совсем молодой. Я немного различаю твои черты. Часть моих приборов погибла или была повреждена во время Катастрофы, но я все же не совсем слепая. Вижу, на тебе одежда военного. Где ты ее раздобыл? Ведь твое племя не производит подобных вещей, так?
— Не производит. Это действительно военная форма. Судя по расцветке, форма солдата войск ООН. — Дрожа всем телом, он спросил хриплым голосом: — Правда, что вас сотворил сам Господь Гнева — своими собственными руками? Правда ли, что он изготовил вас, дабы испепелить весь мир? И придал вам жуткую способность — разлагать все живое на атомы, из которых вы повторяете, наращиваете собственное «тело»? Правда ли, что Господь Гнева, создав пожирателя материи, тем самым исказил Божественный замысел? Мы знаем, что вы собой представляете, — завершил он свою сбивчивую речь. — Но мы не знаем, как вы функционируете.
— Это и есть твой первый вопрос? Он останется без ответа — во веки веков. Ответ так ужасен, что тебе лучше его вовсе не знать. Люфтойфель был безумцем — и заставлял меня делать безумные вещи.
41 
