* * *
Вокруг медленно стихал бой. Лишь самые яростные из бойцов никак не могли остановиться, но постепенно успокаивались и они: кто - пронзенный вражеским копьем, кто - поразив врага и с удивлением обнаружив, что вокруг уже никто не сражается.
Площадка для поединка образовалась сама собой: и панчалы, и Кауравы расступились, смешавшись друг с другом, раздались в стороны - и вот арена готова.
Не слишком просторная, изрядно заваленная трупами, но вполне пригодная для колесничного поединка. А трупы… что трупы? Плох тот возница, который не сумеет на всем скаку обогнуть неподвижно лежащее на земле тело!
Две колесницы и восемь коней, четыре полных колчана, запасные луки и тетивы, знамена, зонты, гонги и колокольца, оружие и шкуры, не считая четверых людей… Они застыли друг против друга в противоположных концах импровизированного ристалища.
- Ну что, раджа, приступим? - Дрона поразился собственной наглости, когда с его губ вместо ритуального приветствия слетела эта дерзкая фраза, и сразу же услышал ответ:
- Приступим, брахман! Первые посланцы смерти со свистом устремились к Брахману-из-Ларца.
Возница не оплошал, и колесница Дроны легко ушла из-под пробного удара. Сын Жаворонка выжидал. Для начала он хотел выяснить, на что сейчас способен Друпада. Еще дюжина стрел скользнула мимо благодаря ловкости возницы, лишь одна хищно вонзилась в борт колесницы.
Следующую Дрона просто сбил в полете. "Нет, убивать Панчалийца не стоит", - решил сын Жаворонка, и брахман внутри него одобрительно склонил голову, а воин насупился. Вот тогда-то вперед и выступил новый Дрона: тот, который умел печалиться и обижаться, радоваться и ненавидеть - умел многое из того, о чем и не подозревал Дрона-прежний. А еще этот новый Дрона умел мстить. Панчалиец отверг предложенную дружбу, которой сам же искал когда-то! Пришло время платить по счетам, платить не жизнью, но мало ли чем способен рассчитаться царь со жрецом? Лицо Дроны сложилось в странную гримасу, отдаленно напоминавшую усмешку. Брахман-из-Ларца взялся за лук.
Друпада невольно вздрогнул, когда потусторонняя сила вырвала из его рук изготовленный к стрельбе лук, швырнув святыню кшатрия за борт колесницы. Раджа быстро схватил запасной - и ему на голову обрушилось его же собственное знамя с перебитым древком!
В следующий миг до него донесся ровный и, как показалось радже, чуть насмешливый голос Дроны, чья колесница сейчас разворачивалась для новой атаки:
- Не бойся за свою жизнь, о царь, мы, брахманы, снисходительны!
Это была откровенная пощечина, и Друпада не по-верил собственным ушам. Прежний Дрона, даже явившийся к нему с дерзким предложением дружбы, никогда бы себе такого не позволил!
Метательная булава о шести гранях сама легла в руку раджи.
"Это я боюсь за свою жизнь?!"
Такое оскорбление, да еще и произнесенное во всеуслышание, он сможет смыть только кровью возомнившего о себе брахмана! Конечно, Дрона - отличный лучник, но если сойтись поближе…
Раджа коротко рявкнул, возница замахнулся бичом, и колесница Панчалийца устремилась навстречу противнику.
Что-то взвизгнуло совсем рядом, упряжка Друпады вильнула, отклоняясь в сторону, и раджа услышал изумленный возглас своего возничего, в руках которого остался лишь обрывок поводьев.
Серповидные наконечники легко справились с дубленой кожей.
- Разорив быстро твое царство, я так же легко мог бы разрушить и твою столицу! Но начну я с твоей колесницы, дабы ты мог убедиться в правоте моих слов…
В лицо царю брызнули щепки.
Взревев, Друпада швырнул в противника одну за другой три булавы. Рука не подвела раджу, как не подводила до сих пор, но два смертоносных гостинца разлетелись в воздухе, перехваченные стрелами Брахма-на-из-Ларца, третью же Дрона ловко поймал и с пренебрежением отбросил в сторону.
- Помнишь, в детстве мы играли с тобой? - донесся до раджи издевательский голос брахмана, и словно земля поглотила правое колесо, раздробленное дротиками. Колесница осела, заваливаясь на бок, и Друпада едва не выпал через непонятно когда сломанный борт.
- Так что моя любовь к тебе взращена тобою же, о бык среди кшатриев!
Возница соскочил на землю и шарахнулся прочь, преследуемый по пятам стрелами, вонзающимися в горячие следы.
Друпада проклял всю жреческую варну сверху донизу и вновь схватился за лук.