Особенно,... 
68 
Усаженный на удобную, мягкую постель в этой теплой чистой комнате, я снова утратил контроль над собственным телом. Мне снова стало худо и затошнило.
Монахи позаботились и подставили мне серебряный тазик. Солнечный свет сверкал на какой-то фреске, но я не мог даже помыслить, что смогу рассмотреть мерцающие фигуры, нет, только не в этом губительном освещении! Мне показалось, что в келье появились новые фигуры. Были ли это ангелы? Я видел прозрачные неясные существа, они перемещались, перемешивались, но я не мог различить ни одной четкой фигуры. Только фреска на стене, сверкающая великолепными красками, казалась настоящей, не обманывающей моих ожиданий.
– Они навечно испортили мне глаза? – спросил я. Мне показалось, я на миг различил в дверях кельи какую-то ангельскую фигуру, но это был не Рамиэль и не Сетий. Были ли у него, как и у них, прозрачные, словно паутина, крылья? Такие же дьявольские крылья? Я пришел в ужас.
Но видение исчезло. Шорох, шепот. Мы знаем.
– Где мои ангелы? – спросил я. Я плакал. Я выкрикивал имена моего отца, и его отца, и всех Раниари, которых смог вспомнить.
– Тихо! – прошептал молодой монах. – Козимо уже сообщили, что ты у нас. Но сегодня просто ужасный день. Мы помним твоего отца. А теперь позволь снять с тебя эту грязную одежду.
Голова у меня кружилась. Комната куда-то исчезла.
Беспокойный сон, мгновенное видение ее, моей спасительницы – Урсулы. Она бежала по шелестящей под дуновением ветерка луговой траве. Кто же преследовал ее, изгоняя из волшебного царства кивающих головками, колеблющихся цветов? Пурпурные ирисы окружали ее, их стебли с треском ломались у нее под ногами. Она обернулась. Не надо, Урсула! Не оборачивайся! Разве ты не видишь этот пылающий меч?
Я проснулся в теплой ванне. Была ли то проклятая крестильная купель? Нет. Я увидел фреску, на которой в тумане вырисовывались фигуры святых, и тут же мгновенно различил более отчетливые фигуры настоящих, живых монахов, окружавших меня, стоявших на коленях на голом каменном полу. Длинные рукава их одеяний были закатаны, и они купали меня в теплой ароматной воде.
– Ах, этот Франческо Сфорца… – они разговаривали между собой на латыни. – Подумать только! Напасть на Милан и завладеть герцогством! Словно у Козимо нет других забот и без этого Сфорца, натворившего столько бед!
– Так он добился своего? Он взял Милан? – спросил я.
– Что ты сказал? Да, сынок, это правда. Он нарушил мирный договор. И вся твоя семья, вся твоя несчастная семья погибла от рук этих морских разбойников. Только не думай, что им удастся избегнуть наказания, хоть они и неистовствуют теперь по всей стране, эти проклятые венецианцы…
– Нет, вы не должны… следует сказать Козимо. То, что случилось с моим семейством, никак не связано с войной. Не человеческие существа сотворили это преступление…
– Успокойся, дитя.
Целомудренными руками они отерли влагу с моих плеч. Я сидел, безучастно прислонившись к теплой металлической спинке ванны.
– …Ди Раниари, всегда преданный, – проговорил один из них, обращаясь ко мне. – А твой брат, ведь он собирался обучаться у нас, твой милый брат, Маттео…
Я испустил жуткий крик. Мягкая рука накрыла мои губы.
– Сам Сфорца накажет их за это: Он опустошит всю их страну.
Я рыдал непрерывно. Никто не хотел понять меня. Они даже не вслушивались в мои слова.
Монахи поставили меня на ноги. Меня одели в длинную удобную рубаху из мягкого полотна, словно готовили к смертной казни, но час такой опасности миновал.
– Я вовсе не сумасшедший, – отчетливо произнес я.
– Нет, нет, ты просто убит горем.
– Так вы понимаете меня?!
– Ты утомился.
– Вот мягкая постель, ее специально устроили для тебя, успокойся, перестань бредить.
– Демоны сотворили все это, – прошептал я. – Это были не солдаты.
– Я понимаю, сын мой, я знаю. Война ужасна. Война – это затея дьявола.
– Нет, ведь это вовсе не было войной. Вы выслушаете меня в конце концов?
Успокойся, это Рамиэль прислушивается к тебе; разве не говорил я тебе, что надо уснуть? Станешь ли ты слушаться? Мы читаем твои мысли так же отчетливо, как и твои слова!
Я лежал на животе. Монахи расчесывали и высушивали мои волосы – они теперь отросли и стали очень длинными! Неухоженные волосы сельского князя. Но купанье доставило мне ощущение огромного удовольствия и благопристойной чистоты.
– Те свечи. Почему горят те свечи? – спросил я.– Разве солнце уже зашло?
68 
