18 
Колдун упал на колени, его рука поднялась, и палец погрозил Оглторпу, словно порицал его за содеянное.
— Проклятие! — Унока, черный, как и сама ночь, подошел и вытащил топор из головы колдуна, и тот, наконец, упал ничком. Унока, ругаясь на своем непонятном языке, еще несколько раз опускал и поднимал топор, после чего он выпрямился, держа в руке нечто, формой напоминавшее тыкву. — Вот сейчас он точно мертв, — заключил марон.
— И, слава богу, — сказал Оглторп, потирая шею. — Пошли к остальным, вдруг там несколько тори остались в живых, тогда мы зададим им парочку вопросов.
* * *
Никому из тори выжить не удалось, но все три женщины были в полном порядке. Завидев окровавленного Оглторпа, Дженни Масгроув бросилась ему навстречу:
— Маркграф!
— Я, я это. С тобой все в порядке?
— Ну, почти.
— Они тебя… — Он не знал, как закончить предложение.
Девушка опустила взгляд, и он счел это за положительный ответ.
— Бедняжка Дженни… — Оглторп погладил ее по голове. — Я не уберег тебя.
«Вместо того чтобы возглавлять обреченную на разгром Континентальную армию и выполнять приказы Франклина, надо было оставаться со своими людьми», — подумал Оглторп.
— Но вы же теперь здесь, — пробормотала Дженни. — И все будет хорошо.
— Дай бог, — сказал Оглторп. — Ты можешь сказать, сколько их здесь, на плантации и в доме?
— Немного в доме, а еще больше ушло к форту Монтгомери, сказали, дать бой мистеру Нейрну, который пришел со своей армией из форта Моор.
— Дженни, а «немного» — это сколько?
— Десять, наверное.
— Десять. — Оглторп готов был расхохотаться.
Кто этот генерал, что превратил его дом в военный штаб? Видно, услугами не самых лучших вояк приходится пользоваться претенденту. Оглторп повернулся к Маккею:
— Беги, скажи капитану Парментеру, чтобы он за час до рассвета перешел реку и подошел к дому, здесь мы будем его ждать. Думаю, дом снова перейдет в мою собственность.
* * *
— Мы их в постели тепленькими возьмем, — сказал Парментер Оглторпу несколькими часами спустя. — Вандер Манн ранен, но жить будет. И больше никаких потерь.
— Хорошо. Интересно, кого мы вытащим из моей постели?
— Думаю, он вам понравится, сэр.
— Ты уверен?
— Да, сэр.
Оглторп вел его к дому. Это было двухэтажное строение, и, черт возьми, не из бревен, а из хорошего бруса на каменном фундаменте. Этот дом, конечно, нельзя было сравнить с их фамильным поместьем в, Англии, но поместья больше нет, а этот дом стоит. Он строил его собственными руками. И это особенно ценно.
— Сэр!
Оглторп обернулся, услышав знакомый голос, и увидел Джозефа, своего камердинера.
— Боже правый, дружище, ты в порядке? — спросил Оглторп.
— Ну, теперь, когда вы здесь, сэр, я в порядке.
— Ты все время оставался здесь? Я думал, ты сбежал.
Старый негр пожал плечами:
— Да куда мне бежать, сэр?!
— Я рад, что ты остался здесь, что ты жив и здоров. У тебя есть какие-нибудь претензии к постояльцам, за которые мне следует с них спросить?
— Да нет, сэр, а вот с женщинами они грубо обращались.
— Об этом мне известно. А их главный принимал участие в насилии?
— Нет, сэр. Думаю, он и не знал об этом.
— Разберемся, кто, в чем виноват и кто что знал. Ты поможешь мне в этом, Джозеф?
— Постараюсь, сэр.
— Хорошо, тогда проводи меня к моим гостям.
— С удовольствием, сэр.
Джозеф повел Оглторпа в библиотеку, где находился командующий оккупационными силами. Когда Оглторп увидел командующего, он громко расхохотался:
— Черт меня побери, Куцый Джон!
Краснолицый старик, сидевший в кресле, сделался бордовым.
— А, молодой Оглторп, — выдавил граф Map.
— Не такой уж и молодой, дружище Map, но я польщен твоим визитом.
— Польщен. Да ты ненавидишь меня. Ты предал наше дело, потерял честь солдата. Ты же учился военному делу у самого Евгения Савойского, парень! Как ты мог пасть так низко, набрасываешься на джентльмена в его собственном штабе, да еще на рассвете, разве ж это по правилам?!
Оглторп холодно усмехнулся:
— Милорд, вы незаконно заняли мой собственный дом. А ваши люди оскорбляли моих слуг и насиловали женщин. Это моя страна, на ее территорию вторгся дьявольский сброд, и вы им помогаете, но я буду защищать свою землю, черт возьми, всеми доступными мне способами. И вам, сэр, чертовски повезет, если я не отдам вас на растерзание своим индейцам. В пытках врагов они большие мастера.
18 
