37 
Спустя месяц Келли, которая не находила себе места и не могла уснуть, выскользнула из постели. Она бросила беглый взгляд на смежную комнату, которую занимал Джанфранко. Ей хотелось войти к нему. Но он решительно отказывался спать с ней вместе до тех пор, пока через полтора месяца она не получит одобрение доктора. В дополнение к браслету он подарил ей бриллиантовое ожерелье и машину в качестве запоздалого подарка в ее день рождения. Он был нежен с Анной, когда бывал дома. Да случалось такое нечасто.
Любовь — опасное чувство, подумала Келли. Но любовь к ребенку — это совершенно иное. Она была готова на все ради Анны. У нее становилось все меньше молока, и няня посоветовала потихоньку переходить на детские смеси, однако малышке, кажется, они не слишком нравились. Келли осторожно открыла дверь детской и на мгновение застыла па пороге.
Оливия держала на руках Анну и кормила ее из бутылочки.
— Что это, черт возьми, ты тут делаешь? Оливия взглянула на Келли.
— Практикуюсь, чтобы заменять тебя в твое отсутствие.
Дрожа от гнева, Келли выхватила малышку из рук Оливии. Теперь она понимала, почему Анна плохо брала грудь.
— Убирайся немедленно и держись подальше от моего ребенка, — взорвалась она.
— Твоего ребенка? — фыркнула Оливия. — Разве ты еще не поняла? Джанфранко вышвырнет тебя, как только ты перестанешь кормить грудью, и мы заживем с ним семьей. Ваша так называемая свадьба ограничилась только гражданской церемонией в Англии, и ему даже не понадобится разводиться с тобой, чтобы обвенчаться со мной в церкви, глупая ты корова.
И Оливия удалилась.
Келли пыталась убедить себя, что это всего лишь бредни не совсем здоровой женщины. Но в глубине души она не очень в это верила. Она поступалась многим ради того, чтобы не потерять Джанфранко, но в том, что касается ее дочери, она будет сражаться как тигрица.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Три года спустя.
Сай-Эйден-Коув в графстве Корнуолл был практически безлюден, хотя уже началось лето. Келли стояла на скалистом берегу маленького пляжа и наблюдала за тем, как ее дочка насыпала песок в маленькое красное ведерко. Ничто не могло помешать намерению Анны Лу построить песчаный замок, и это напомнило Келли о Джанфранко. Анна Лу унаследовала отцовские глаза и отцовскую решимость.
К сожалению, этого нельзя было сказать о ее матери, грустно заключила Келли. Кажется, был такой же июньский день, когда она покинула «Каса Мальдини».
В результате все оказалось довольно просто, вспомнила она, мысленно вернувшись к тому тяжелому времени. Она рассказала Джанфранко о том, что сделала Оливия, а он ответил, что она придает этому слишком большое значение. Они поссорились, но на этот раз Келли и не подумала уступать.
В ночь накануне того дня, когда ей предстояло идти к доктору для окончательного обследования, Джанфранко пришел в ее спальню. Он пристально посмотрел на нее, лежавшую на просторной кровати.
— Завтра у тебя встреча с доктором… я прав?
Их взгляды встретились, и она ощутила, как задрожала каждая клеточка ее тела. Словно почувствовав это, он сел на край кровати и заключил Келли в объятия. Она почувствовала теплый мускусный, до головокружения знакомый запах, когда он поцеловал ее жадным, нетерпеливым поцелуем.
— Белла миа, — простонал он, одной рукой гладя ее и подняв другую, чтобы откинуть ее волосы за спину. Его темные глаза пристально вглядывались в ее запрокинутое лицо, в полуоткрытые губы. — Не задерживайся завтра. Я умираю от нетерпения.
Она была настолько глупа, что этих поцелуев оказалось достаточно, чтобы убедить ее: все страхи беспочвенны и Джанфранко любит ее. Они были семьей, и их будущее рисовалось ей в радужном свете. Но когда, уходя, он сказал: «Попроси доктора, чтобы он выписал тебе таблетки — это самое надежное защитное средство», ее эйфория несколько поубавилась.
Однако это было ничто в сравнении с тем шоком, который она пережила на следующий день. Вернувшись от доктора в приподнятом настроении, она тут же направилась в кабинет Джанфранко, торопясь сообщить ему хорошую новость.
Та боль до сих пор не прошла, сокрушенно подумала Келли. Дверь была приоткрыта, и она увидела Джанфранко и Оливию в объятиях друг друга. Предостережения Джуди, поведение Оливии — все теперь встало на свои места. Но настоящее потрясение Келли испытала, когда услышала, о чем они говорили. Это и побудило ее принять решение немедленно уехать.
37 
