27 
Мысли о Грэе, самые разные, Ди пыталась отложить на потом. Она отдавала себе отчет в том, что сейчас едва ли сможет целиком и полностью разобраться в себе. Еще вчера ей казалось, что она влюблена в Грэя, а сегодня страх этого неизведанного чувства заставил Ди спрятать вчерашнее воспоминание под подушку, да еще и прикрыть одеялом сверху. Но, несмотря все эти усилия, утренняя встреча с Грэем вернула все на свои места.
Ди смущалась и пыталась отвести взгляд, с ужасом представляя себе, как Грэй осмеял бы ее, если бы угадал причину ее странного поведения. Но до этого, слава богу, не дошло…
В полицейском участке, куда Ди – не без помощи Грэя – попала на следующий день, ее спутника знали очень хорошо и отнеслись к ним обоим как к гостям, а не как к людям, которые решили засунуть носы куда не следует. Это порядком удивило Ди, привыкшую натыкаться на не очень-то любезный прием со стороны полиции. Впрочем, она чувствовала, что вскоре совсем перестанет удивляться способностям Грэя – он располагал к себе людей, и те без опаски раскрывали перед ним свои карты.
Ди не без некоторой досады подумала о том, что ей есть чему поучиться у этого человека. Ведь умение общаться в ее профессии – главный козырь. Может быть, именно этого ей и недоставало? Что, если она просто не умела располагать к себе людей и ее неудачи были лишь следствием этого неумения? А отсюда и все совпадения-закономерности, о которых говорил ей Гил Джордан? Что ж, если она не слишком общительна, то способность анализировать у нее, слава богу, есть. Так что на досуге она вполне может поразмыслить о том, чего ей не хватает для успешной деятельности на ниве журналистики.
От чая, предложенного Конрадом Скидли, – начальником участка, Диана не отказалась. Не исключено, что именно обстановка чаепития располагает людей к общению. Обычно Ди сразу старалась взять быка за рога, ухватить самую суть вопроса в первый же момент встречи… А Грэй, как она заметила еще в доме Зельдины Бринн, вел себя совершенно по-другому. Он заводил непринужденный разговор, абсолютно не касающийся дела, и человек, обрадованный интересом к нему, возникшим у собеседника, охотно шел на контакт.
Интересно, Зельдина Бринн волновала его как человек, который может помочь в деле, или все-таки как женщина, которая ему понравилась? Для Ди этот вопрос все еще оставался открытым. Конечно же, Ди хотелось, чтобы правильной оказалась первая догадка…
Конрад Скидли – пожилой мужчина, чем-то (возможно, длинными густыми усами и полнотой) напоминавший майского жука, – поставил перед Ди дымящуюся фарфоровую чашку и любезно спросил:
– Значит, вы представитель прессы Верроу?
– Слишком торжественно звучит, – улыбнулась Ди. – Я всего лишь корреспондент. Решила провести в Гринвуде долгожданный отпуск…
– И, не удержавшись, начали работать?
– Именно так, – подтвердила Диана. – Хотелось бы написать о тайнах маленького городка. Если они в нем, конечно, есть…
Скидли посерьезнел. Конечно, хрупкая девушка с двумя золотыми косичками едва ли может помочь расследованию. К тому же это расследование не стоит и выеденного яйца. Но чем черт не шутит… Во всяком случае, в ее глазах светится упорство, какая-то железная решимость добиться своего. Наверное, об этом и говорил Грэй, когда упрашивал Конрада ввести ее в курс дела. Ну что ж. Попытка не пытка. Едва ли кому-то станет хуже от того, что девочка поиграет в детектива. Кое-кому из гринвудцев это, конечно, не понравится. Но встряхнуть этот городок всегда полезно. Не век же мусолить несчастный призрак в алом шарфе, который когда-нибудь точно вылезет из могилы только потому, что о нем так часто вспоминают…
К тому же Конраду порядком надоели разговоры тещи о том, каким подлецом был Джейкоб Кинсби и как его наказало привидение… Конрад с удовольствием представил разъяренное лицо тещи, которой он вечером расскажет о записях Мелины, где нет ни единого упрека в адрес бесчестного Кинсби…
– Ну что ж… Я могу рассказать вам все, что мне известно. Задавайте вопросы – и я постараюсь на них ответить, – улыбнулся он Ди.
– Отчего умер Кинсби? – деловито начала Диана.
– Сердечный приступ. Это засвидетельствовал врач. Он умер у себя в гостиной, на диване… В доме он был совершенно один – постоянной прислуги не держал. Его повар, итальянец, был в тот момент в отъезде – двумя днями раньше Джейкоб дал ему отпуск.
27 
