32 
— О чем ты думаешь?
— Так, накатили воспоминания, — сказала она, вздыхая. Просто воспоминания. Вообще-то я готовила маме чай, когда вы приехали. Так что сейчас я накрою чайный стол на всех. Или, может, кто-нибудь хочет кофе?
— Я буду кофе, если можно. — Он пошел вместе с ней в кухню. — А ты, должно быть, пока не ходишь на работу, чтобы ухаживать за Анной?
— Освободилась на один день. Но тебе же известен мамин характер, она не хотела, чтобы я оставалась дома даже сегодня.
Натали потянулась, чтобы достать с полки сахарницу. А достав, повернулась обратно. Жан-Люк за это мгновение оказался гораздо ближе к ней, чем до этого. И Натали чуть не выронила сахар из рук. Она увидела свое отражение в его глазах. Вдруг ей показалось, что Жан-Люк ее сейчас поцелует. Но иллюзия закончилась, когда он спокойным движением взял у нее сахарницу и… отошел к столу.
— Похоже, моя мама может разговаривать с твоей без перерыва, — улыбнулся он.
Натали ничего не ответила, потому что все еще не могла опомниться.
Идиотка! — ругала она сама себя. Похоже, дело с Жан-Люком принимало серьезный оборот. Натали любила его и думала о нем каждую минуту. Но он-то разочаровался в ней! Ведь сказал же, что у него есть Соланж и с этой девушкой у него все серьезно…
Но, так или иначе, он недавно поцеловал ее! Хотя, возможно, это было просто недоразумение. Ведь она уже унизила его раз в жизни, и больше он не позволит ей этого сделать.
Когда подруги наговорились, Вивьен стала прощаться. Она обняла Натали и предложила:
— Вы должны обязательно прийти к нам на ужин, как только мама будет чувствовать себя лучше. Может быть, на следующей неделе? Соберемся узким кругом — только наши две семьи, как это было всегда.
Натали восприняла это приглашение как знак примирения. Мама Жан-Люка простила ее.
— Конечно, мы с удовольствием придем, — ответила Анна. — Правда, Натали?
Она почувствовала, что у нее защипало в носу, кивнула в ответ и сдавленным голосом поблагодарила Вивьен за приглашение.
Однако когда наступил день назначенного ужина, Натали приложила все усилия, чтобы туда не пойти. Но мать даже слушать не стала ее отговорки. Анна строго сказала, что Вивьен ждет их всех вместе, и если Натали не придет, она будет расстроена.
Ей же совершенно не хотелось встречаться с Соланж, хотя она не была уверена, что та уже получила право считаться членом семьи Морель. Так или иначе, но ей придется это пережить.
Когда Натали с родителями подъехали к дому семьи Морель, Жан-Люк сам открыл им дверь. Девушка с облегчением вздохнула, когда поняла, что на ужин никто кроме них больше не приглашен.
Она знала этот дом как свой собственный, и, хотя сначала чувствовала себя немного скованно, уютная атмосфера и теплые отношения, которые у нее всегда были с родителями Жан-Люка, были быстро восстановлены. Похоже, они окончательно простили ее за то, что когда-то произошло.
Сам Жан-Люк был весь вечер спокоен и любезен. Однако Натали все равно чувствовала какое-то напряжение. И старалась не оставаться с ним один на один.
— Жан-Люк, дорогой, покажи Натали наш новый пруд, — предложил после ужина его отец, который был увлечен теперь устройством сада.
Сначала Натали показалось, что Жан-Люк собирается отказаться, но он вздохнул, взял ее за руку и повел в сад. Она видела, что родители обернулись, провожая их взглядом.
Когда они вышли за двери, Натали высвободила руку и сказала:
— Ты не обязан делать этого.
— У меня не было выбора. Я же видел, что ты засыпала.
— Просто там очень жарко, — пробормотала она.
На улице было немного прохладнее. Они шли к деревьям, посаженным по периметру всего дома. Натали помнила их еще с детства, хотя тогда они казались ей намного выше. Солнце уже село, и сад был окутан прозрачно-серыми сумерками. Натали подошла к розовому кусту, взяла в ладони распустившийся цветок и вдохнула его аромат.
Будучи ребенком, она очень любила приходить сюда, гулять по узким тропинкам между кустов. Или читать в тени деревьев, или наблюдать за золотой рыбкой в фонтанчике. Еще здесь был небольшой пруд, в который она свалилась, и Жан-Люку пришлось тогда ее вытаскивать.
Она не стала напоминать ему об этом, слишком дорогими для нее были эти воспоминания. Сегодня же идущий рядом взрослый мужчина мог и посмеяться над ее сентиментальностью. Все это время он сопровождал ее молча, даже не пытаясь сделать их прогулку интимной.
32 
