7 
Музыка смолкла. Раздались аплодисменты и одобрительные возгласы. Натали сдула волосы со лба, поклонилась и направилась вместе с партнером к своему столику. Он был пуст: Анна и Жак беседовали с родителями Луизы в другом конце зала.
Слегка задыхаясь, Натали произнесла:
— Это было замечательно!
— Мы с вами неплохо смотримся, — ответил мужчина. — Может быть, стоит попробовать еще раз?
— Только я немного отдышусь, ладно? — жалобно посмотрела на него Натали.
— Что-нибудь выпьете? — спросил он. — Что вы хотите?
— Бокал вина мне сейчас не помешает.
Ее кавалер поднялся и пошел к барной стойке.
Натали от нечего делать стала играть с цветком гибискуса, который вытащила из букета, стоящего в центре стола. Несколько желтых зернышек высыпалось на белую скатерть, когда она вертела цветок в руках.
— Чистишь перед тем, как съесть? — услышала Натали голос, раздавшийся над ее головой. — Или решила украсить себя?
Она подняла глаза и увидела Жан-Люка. Одна рука его была засунута в карман прекрасно сшитых брюк, в другой он держал бокал с красным вином.
— Ну, и к какой стороне ты его собираешься приколоть? — Лениво поинтересовался Жан-Люк, глядя на Натали сверху вниз. Глаза сто под длинными темными ресницами вызывающе блестели.
— Никогда не помню, какая сторона что означает.
— Если справа, то «занято», если слева «свободна и готова». По-моему, так.
— Я не готова, — отрезала Натали и бросила цветок на стол. — В любом случае этот цветок не гармонирует с моим платьем.
Она сердито помолчала, потом ехидно добавила:
— Можешь отнести его Соланж. На какой стороне, кстати, носит бутоньерку она?
— Поинтересуйся у нее, — холодно посоветовал он.
— Ничего личного. Простое любопытство, — нежно улыбнулась Натали. — Кстати, а где твоя спутница?
— Пудрит нос и подкрашивает губы.
На пару секунд его взгляд задержался на губах Натали, и она подумала, что ее собственная помада испарилась вместе с едой и выпивкой.
Оркестр заиграл вступление к новой композиции, заставив Жан-Люка вздрогнуть и оглянуться. Потом он снова повернулся к девушке и излишне резко спросил:
— Хочешь потанцевать?
— С тобой? — Глаза ее расширились от изумления.
Он криво улыбнулся.
— А что, здесь есть кто-нибудь еще? — Он оглянулся. Ее партнера не было видно. — Конечно, со мной, — добавил он, напрягаясь. — На всякий случай посмотри по сторонам. Здесь полно любопытствующих, которые ждут, как мы будем реагировать друг на друга. Ты хочешь доставить им удовольствие? Они будут страшно рады, если разразится скандал.
Скорее всего Жан-Люк был прав: неуемное внимание публики может иссякнуть, лишь напоровшись на их дружеское расположение друг к другу. Если они постараются вести себя как друзья или старинные приятели, у сплетников просто не будет пищи для пересудов.
— Я тут вообще-то кое-кого жду. Мне должны принести бокал вина, — проворковала Натали.
— А, парень с кривыми ногами? — участливо спросил он. Ничего, подождет.
Жан-Люк поставил свой бокал на стол и протянул ей руку.
— Так или иначе, но нам надо пройти через все это, — вдруг горько усмехнулся он.
Его рука была уверенной и крепкой. Не обращая внимания на ее инстинктивное сопротивление, он повел Натали на площадку для танцев.
— Прелестно, — заметила девушка, — редко, кто может пригласить на танец столь ненавязчиво.
К ее удивлению, она услышала смех и заметила, что лицо его посветлело. Он обнял Натали за талию и, положив ее руку к себе на плечо, стал кружить в такт музыке.
— В любом случае ты мне кое-что задолжала, — прошептал Жан-Люк.
Натали чувствовала, как его пальцы прожигают ей платье, и наклонила голову, чтобы он не увидел вспыхнувший румянец.
Что это я ему должна? — подумала она. Или он пользуется возможностью показать всему миру, что мне не удалось разбить его сердце? И что ему наплевать на растоптанную гордость?
— Для тебя имеет столь огромное значение, что именно думают о тебе другие? — Она решилась поднять голову.
— Для меня нет, — спокойно ответил он, — но это может иметь значение для тех, кто любит нас и волнуется за нас. Впрочем, для тебя, наверное, это вообще не аргумент.
В каждом его слове Натали слышался вызов.
— Ты мне должен спасибо сказать! — возмутилась она. — Наш брак был бы ужасной ошибкой.
7 
