43 
Если родится девочка, она назовет ее Памелой в честь мамы, а если мальчик… Она еще не решила… И не решила пока, скажет ли Заку…
Она приготовила себе чашку чая, принесла ее в гостиную и поставила на столик около дивана с мягкими подушками. Сбросив туфли и опустившись на диван, Сэлли поджала ноги.
Потягивая чай, она подумала, что когда-нибудь сообщит Заку, но не сейчас… Может быть, после рождения ребенка… Сэлли хотела спокойно насладиться каждой минутой своей беременности, а это было исключено с Заком Делюккой.
Она обвела глазами комнату. Все выглядело прочно и надежно. Сэлли с удовольствием обставила гостиную и главную спальню. Вторая спальня предназначалась малышу, и ей еще предстоит заняться ею.
Если она захочет, то вернется в Лондон по окончании своего отпуска. А при желании сможет остаться и здесь. В данный момент ей не надо было думать ни о чем, кроме своего ребенка. Удовлетворенно вздохнув, она полезла в сумку, достала коробку с новым телефоном и отодвинула в сторону. Потом вынула пакет с детскими вещичками и выложила на стол крохотные желтые пинетки, чепчик и распашонку. Нежная улыбка тронула ее губы.
И тут раздался звонок в дверь. Нехотя встав, Сэлли прошлепала в прихожую и открыла дверь…
Глава 13
Открыв рот, Сэлли изумленно смотрела на мужчину, стоявшего перед ней. Этого не может быть! Такое невозможно… Но это был Зак Делюкка.
Она ухватилась за дверную ручку, чувствуя, как сразу стали ватными ноги и как бешено заколотилось сердце.
— Привет, Сэлли, — с трудом проговорил Зак, пожирая ее глазами.
Она стояла в дверях со своими роскошными рыжими локонами, падающими ей на плечи, и с выражением потрясения на лице. От эмоций у Зака перехватило горло. Он не мог наглядеться на эту женщину. Он не думал, что такое возможно, но Сэлли стала еще красивей, чем он помнил. На ее прекрасном лице не было и тени косметики, шелковая кожа сияла здоровьем.
Она была в тонком голубом свитере, красиво облегающем ее полную грудь. Слегка расклешенная юбка едва прикрывала ее колени, позволяя видеть потрясающе стройные ноги.
— Зак… что ты здесь делаешь?
Ее голос был все таким же: слегка хрипловатым, низким.
— Одна твоя обеспокоенная подруга, Джемма, попросила меня навестить тебя.
— Джемма? — Сэлли звонила Джемме всего два раза с тех пор, как уехала из Лондона, в основном потому, что только сегодня заменила свой потерянный телефон. — Но она не могла знать мой новый адрес. Как же ты меня нашел?
Недоумевая по поводу того, какими судьбами его занесло сюда, она пыталась оставаться спокойной.
— На улице холодно. Пригласи меня войти… мне необходимо выпить, — требовательным тоном сказал Зак, оставив без внимания ее вопрос.
Удивительно, но он никогда еще не боялся так, как сейчас. Он не мог решиться сказать, что выследил Сэлли, потому что любит и хочет вернуть. Это было невозможно после того, как он повел себя с ней… Она бы никогда ему не поверила. Он допустил много ошибок с Сэлли, и на этот раз собирался делать все правильно. Ухаживать за ней, встречаться, пасть ниц, если понадобится… А секс может подождать до тех пор, пока она не придет к нему по собственной воле.
Сэлли только сейчас начала замечать, что Зак изменился. Его лицо осунулось, складки возле рта стали глубже, морщины вокруг глаз — заметнее. Кашемировое пальто буквально болталось на нем. Поняв, что слишком пристально рассматривает его, Сэлли нервно сделала шаг назад и пригласила его жестом войти.
— Кухня там… — начала она. Но было уже слишком поздно. Он уже вошел в гостиную.
Сэлли поспешно пошла за ним, опасаясь того, что он мог там увидеть. Она протянула руку к детским вещам, но опять опоздала. Он взял крошечную желтую распашонку…
— Дай это мне! — Она протянула руку, покраснев. — Сейчас приготовлю тебе кофе. Ты сказал, что замерз. В октябре бывает так холодно…
Она понимала, что бормочет всякую ерунду, но не могла остановиться.
— Довольно, Сэлли! — взорвался он, хватая ее за руку. — Детские вещи? Для кого? Для тебя? — прищурившись, спросил он, глядя в ее покрасневшее лицо.
— А если и так? — фыркнула она в ответ. Она не станет лгать и отрекаться от своего ребенка. Вырвав руку, она собрала вещички со стола и сунула их обратно в сумку. — Это тебя не касается.
Ее ответ разъярил Зака, потому что он вдруг понял, что она, видимо, беременна, а этот младенец никак не мог быть его ребенком. Он принимал меры. Ничего удивительного, что она выглядела сияющей. В то время как он долгие месяцы страдал по ней, Сэлли, должно быть, прыгнула прямо из его постели в постель другого.
43 
