– Кончай делать из меня шута, Кэти, иначе тебе придется сильно об этом пожалеть, – угрожающе выкрикнул он и многозначительно добавил: – Если ты думаешь, что тогда, в Париже, ты видела меня в самом худшем проявлении, ты жестоко ошибаешься. Поверь, я могу быть и пострашнее.
Кэти и без того была не рада их сегодняшней встрече, но упоминание о той сцене в Париже заставило ее содрогнуться. Однажды она уже пошла наперекор судьбе по его вине, сейчас она твердо намерена вернуться в отчий дом и заняться любимым делом. Она не позволит ему снова вмешаться в свою жизнь.
– Прошу тебя, открой дверь, – не глядя на Джейка, сказала Кэти. Вот прямо взяла бы сейчас и ударила его… С замиранием сердца наблюдала она, как загорелая рука вставляет ключ в замочную скважину.
Джейк, забыв о джентльменских манерах, первым вошел в номер.
– Благодарю, – буркнула она и, оттерев его плечом от двери, с быстротой молнии юркнула в спальню, а оттуда в ванную комнату и защелкнула замок. Вслед ей несся разъяренный вопль Джейка:
– Дьявольщина! Кэти, мне еще много надо сказать тебе!
– Ну, так напиши письмецо, – ответила она дерзко.
Дверь заперта, больше ей ничего не грозит. Крик Джейка все еще звенел в ушах. Кэти перевела дыхание. Все, что мне сейчас нужно, туманно подумала она, так это поскорее принять холодный душ, и, если удача меня не покинет, когда выйду из ванной, Джейка в квартире уже не будет.
Неверными руками Кэти стянула одежду, до отказа вывернула кран и шагнула под душ. Содрогнувшись от холода, подставила лицо под ледяную струю. Через некоторое время хмельной дурман стал рассеиваться, это было так приятно, что она и не думала выключать воду. Запрокинув голову, она стояла так до тех пор, пока дверь не заходила ходуном под оглушительными ударами кулака.
– Кэти! – проорал Джейк. – Даю тебе две минуты. Если ты не выйдешь за это время, я к чертовой матери выломаю дверь!
О Боже, Джейк еще тут. Кэти тихонько застонала. Оставит он ее когда-нибудь в покое? Ведь давно уже должен был бы убраться восвояси, так нет же, торчит здесь, а теперь вот ломится в дверь. Никакого желания снова препираться с ним Кэти не испытывала, но иного выхода, пожалуй, не было; нельзя же вечно прятаться в ванной. Пришлось выключить воду. Кэти обернула мокрые волосы одним мохнатым белым полотенцем и насухо вытерлась другим.
– Осталось тридцать секунд, – раздался из-за двери голос, не предвещающий ничего хорошего.
Кэти поспешно накинула просторный банный халат и перехватила тонкую талию пояском. Бросила быстрый взгляд в зеркало – и на мгновение замерла: от красотки с пресловутых рекламных сумок не осталось и следа. Косметика с лица смыта, волосы скрыты под полотенцем, взгляд затравленный. В общем, ничем не примечательная и к тому же довольно напуганная девица.
– Десять секунд!
От звука его голоса Кэти вздрогнула и очнулась. Прошла к двери и щелкнула замком.
– Ого! – сорвалось с губ Джейка изумленное восклицание.
Он стоял возле широкой кровати. Господи, да он же раздевается! Сердце Кэти бешено запрыгало в груди. Пиджак и галстук уже сняты, рубашка расстегнута до самого пояса. Расширенными глазами она смотрела, как он проворно вытаскивает золотые запонки из белоснежных манжет.
Беспомощный взгляд задержался на обнаженной мускулистой груди. На какой-то миг Кэти охватило безумное желание дотронуться до него, почувствовать под пальцами упругую силу крепкого загорелого тела. Она даже сделала непроизвольный шаг вперед, таким мощным магнитом тянул к себе этот человек, таким звериным обаянием веяло от него. Кэти взглянула в его глаза – и застыла от того, что прочитала в его взгляде.
Да, без сомнения, в черных глазах таилась опасность, доселе никогда ею не виданное неистовство страсти. Пожалуй, она впервые полностью осознала, что значит итальянский темперамент. Разглядывает ее с какой-то первозданной звериной откровенностью, нагло раздевает глазами. Кэти внутренне напряглась и затянула пояс потуже.
– Черт побери, Джейк, что ты себе позволяешь! – Судорожно проглотив комок, застрявший в горле, она перешла в наступление. Сколько же виски он сегодня выпил? – подумала она, вглядываясь в странный блеск черных зрачков.
– С тобой бессмысленно говорить, я понял, что это ни к чему не приведет. Давным-давно надо было нести тебя в постель и любить до тех пор пока ты не забудешься настолько, что согласишься на что угодно.