16 
Эмили не на шутку рассердилась. «Этот болван смеет надо мной издеваться! А я-то думала, что все тупицы остались далеко позади, в Лондоне!»
— Простите, если своим поведением оскорбила вас в лучших чувствах, — съязвила она. — Мне кажется, лучше остаться в живых, чем соблюсти приличия. Если не ошибаюсь, королева Виктория придерживалась подобного же мнения.
Пират пропустил насмешку мимо ушей и лишь чуть приподнял бровь.
— Значит, вы англичанка?
— Нет, китаянка, — выпалила Эмили. Она зарылась поглубже в сюртук, изо всех сил стараясь сдержать гнев. Мисс Винтерс неоднократно твердила, что необузданный характер не доведет ее до добра и что ей не избежать беды, если она не научится контролировать свои эмоции, не перестанет употреблять плохие слова, не откажется от пристрастия к незрелым яблокам и привычки съезжать по лестничным перилам в лучшем воскресном наряде.
— За что вас исключили из пансиона?
«Черт бы его побрал! Неужели он способен читать чужие мысли?»
— Какой пансион вы имеете в виду? — лукаво переспросила Эмили.
Застигнутый врасплох, он не сразу нашелся.
— Я имел в виду самый последний, — уточнил он наконец.
Скрестив руки на груди, Эмили мысленно зарядила орудия главного калибра. Интересно будет посмотреть, как поведет себя пират под шквальным огнем.
Передохнув, она начала:
— Так получилось, что я съела целую кошелку незрелых яблок и меня стошнило прямо на любимое пальто директрисы. Еще подложила змею в постель Сесилии дю Пардю, а на Рождество вместо стеариновых свечей поставила петарды. Потом отрезала пуговицы на ботинках учительницы, пока она стояла у классной доски, перепилила подставку на лестничных перилах, на кухню подсунула селитры вместо перца и обозвала местного священника надутым индюком и сукиным…
— Достаточно, — прервал ее хозяин хижины. — Покорнейше благодарю. Сказанного более чем достаточно. С меня хватит.
Эмили скромно потупилась и робко взглянула на пирата из-под пушистых ресниц.
— Чуть не забыла, — сказала она, как бы вспомнив нечто важное. — Был еще такой случай. Как-то директриса застала меня и сына садовника… как бы это сказать?.. в несколько необычной… я бы сказала, компрометирующей ситуации…
Глядя на нее, Джастин подумал, что любого мужчину может свести с ума озорной блеск в этих карих глазах. Да еще очаровательная ямочка на щеке и аппетитный носик, чуть сморщенный в лукавой улыбке. Что за негодница? Бросает в лицо скандальные факты из своей биографии с апломбом падшего ангела!
Он даже отвернулся и зажмурился, на одно страшное мгновение представив себе, как Эмили катается по земле, усыпанной опавшими листьями, в объятиях сына садовника, лицо которого обезображено россыпью подростковых прыщей. Интересно, где эта проказница назначила свидание? Не в беседке ли? Или они предпочли встретиться за сараем, в котором хранятся садовые инструменты? Может, он догадался преподнести ей букет роз? Или сплел венок из одуванчиков и торжественно водрузил короной на шапку каштановых кудрей?
Джастин стоял у печки, бесцельно тыча пальцем в кофейник, а в голове роились разноречивые мысли. Девчонка сказала, что ее выгнали из многих пансионов. Неужели позволяла себе лишнее и с другими мальчишками? Скажем, с сыном зеленщика, племянниками дворника или родственниками трубочиста? Перед глазами мелькали эротические картинки, будившие воображение, волнующие и непотребные. Возникло подозрение, что он постепенно сходит с ума, потому что на месте мальчишки был он сам, Джастин, стоявший на коленях у ее раздвинутых ног и готовый продемонстрировать, как может любить настоящий мужчина.
От напряжения побелели костяшки пальцев, крепко сжимавшие край теплой печки. Нет, надо взять себя в руки. Нельзя позволить страсти овладеть умом и телом, потом беды не оберешься. Джастин украдкой посмотрел на девушку. Раскрасневшаяся и разлохмаченная, она выглядела не просто ребенком, а малюткой, обрядившейся в отцовский сюртук в разгар игры в дочки-матери. Да, за подобные греховные мысли человека следует упрятать в сумасшедший дом.
— Сколько вам лет, мисс Скарлет? — с трудом выдавил из себя Джастин.
— Вполне достаточно, — кокетливо ответила она, подняв пустую чашку, будто готовясь произнести тост.
Глубоко вздохнув, Джастин снова отвернулся, а потом сказал будничным тоном, как о чем-то абсолютно решенном:
— Прошу прощения, но боюсь, не смогу вам позволить остаться здесь. За вами должен присматривать родственник или пожилая дама. Вам нельзя оказаться одной в мужской компании, а я знаю миссионеров в Окленде, которые окажут вам содействие.
16 
