Последние отзывы

  44  

Такое признание, сделанное вслух, оказалось нестерпимо унизительным. Как будто для нее единственным шансом заполучить себе мужа была коммерческая сделка.

— Не только это. Тебя наняли еще и для того, чтобы сопровождать меня в поездке к моему брату в Северное нагорье. Как только эта работа будет выполнена, причем выполнена полностью, ты получишь свое вознаграждение, также полностью. Пока же твоя работа не закончена, я не могу позволить, чтобы нанятый мной работник сбежал под покровом ночи, предоставив мне одной заканчивать намеченное дело.

В полном молчании они смотрели друг на друга. Оба понимали, что после бракосочетания Саймон имеет законное право не только на свою половину приданого, но и на всю собственность жены. По закону все деньги до последнего пенни, все предметы одежды жены, буквально каждый волосок на ее голове перешли в безраздельную частную собственность мужа сразу после того, как новобрачные подписались в книге регистрации. Супруг теперь может проматывать ее имущество, насиловать ее, избивать, и ни в Англии, ни в Шотландии не найдется судьи, который вправе наказать его.

— Я хочу убедиться, что правильно тебя понимаю, — спокойно произнес Саймон, бросив мимолетный взгляд на кровать. — Только что ты была готова отдать мне свое тело, теперь же отказываешься доверить мне деньги, которые принадлежат мне по закону.

Катриона не нашлась что ответить. Ее до сих пор угнетало обидное открытие, что Саймон больше интересуется деньгами, чем ее телом.

— Вы разочаровываете меня, миссис Уэскотт, — продолжил он. — Я знаю, что сам не любитель держать слово, но мне казалось, что вы девушка честная.

Саймон повернулся и направился к двери.

— Куда ты?

— Ухожу, — бросил на ходу Уэскотт, не замедляя шага. Осознав, что Саймон оставляет ее одну, Катриона испытала горькое чувство беспомощности. Даже зная, что их брак не настоящий, она понимала — одна лишь мысль о Саймоне, проводящем их брачную ночь в объятиях другой женщины, для нее казалась невыносимой.

— Нет! Ты не смеешь!

Уэскотт повернулся и насмешливо приподнял бровь:

— Это еще почему? Разве ты можешь предложить мне что-то такое, ради чего я должен остаться?

Первым душевным порывом Катрионы было желание подбежать к нему, нежно обхватить руками за шею, прижаться губами к его губам и быть готовой к тому, что последует за этим. А если он опять откажется быть с ней? Как ей тогда пережить новый удар по уже уязвленной гордости?

Катриона гордо подняла подбородок и встретилась взглядом с Уэскоттом.

— Не забывай про дядю. Я рассказывала тебе, что он весьма осмотрительный человек. Не уверена, что его убедил разыгранный нами спектакль. Дядя вполне мог нанять кого-то следить за нами. Господи, да это вполне может быть наш кучер! Правильно, Джон много лет преданно служит дяде Россу.

Саймон прищурился, обдумывая услышанное заявление Катрионы.

— Если дядя разузнает, что молодой супруг даже не был в одной комнате со мной в нашу первую брачную ночь, он попросту пошлет своих людей вернуть меня домой. Тогда я уже точно не найду своего брата, а тебе не видать ни пенни из моего приданого.

Саймон недовольно взъерошил волосы, но после недолгих размышлений снова повернулся к двери. Катриона решила, что он не придал значения ее убедительным доводам, и совсем упала духом.

— Я ухожу, а ты можешь спокойно готовиться ко сну, — отчеканил он каждое слово. — Вернусь примерно через час. Раздобуду нам что-нибудь на ужин.

— Спасибо, — слабо выдавила Катриона, но Уэскотта уже не было, и эхо от хлопнувшей за ним двери еще несколько мгновений отдавалось у нее в ушах.

Спустившись вниз, Саймон вихрем пронесся через общий зал гостиницы. Однако от него не ускользнули любопытные взгляды, которыми его проводили сидевшие за длинными деревянными столами люди, расположившиеся на ужин. Понятное дело, есть чему удивиться, когда жених стремительно убегает из спальни от невесты, как будто до него туда забрался сам дьявол.

Уэскотт распахнул входную дверь и уже пробежал до середины двора, когда внезапно сообразил, что ему некуда идти. Сердито выругавшись, он развернулся на месте и посмотрел на небо. Луна осторожно выглядывала из-за облаков и отбрасывала на постоялый двор отблески яркого света. Дождь сменился туманной моросью, постепенно охладившей разгоряченного Саймона. Но с его лица все никак не сходила гримаса недовольства.

  44