112 
– Черт побери, это еще далеко не все.
– Верно. Это просто ничего не значит! – негодующе возразила она. – В этом мы всегда преуспевали. Но если ты когда-нибудь прислушивался к тому, что я говорила раньше, то должен был понять, что я хочу большего.
– Я и готов дать тебе больше. – Слова Гранта звучали так многообещающе...
Тори разгневанно затрясла головой.
– Не смей играть со мной! Я надеюсь, ты достаточно хорошо себя изучил и прекрасно знаешь, что не отступишься от своих убеждений. Ты собирался жениться на мне только в угоду собственной похоти, и вряд ли что-то изменилось за эти несколько недель, когда мы не были вместе и ничего не обсуждали. – Она прижала пальцы к виску. – Когда мы виделись в последний раз, ты все прояснил, а я, хоть и не соглашалась с тобой, позже пришла к выводу, что ты во всем прав.
– Нет же, это вовсе не так. Я был таким...
– Не важно, кем ты был, – холодно прервала его Тори. – Я желаю тебе всяческого счастья. – Она закрыла дверь прямо перед его носом.
Однако эта победа дала ей выигрыш только в один день, потому что назавтра Грант явился снова, как собака за костью, и продолжил свои домогательства. Тори решила избегать его любой ценой, так как теперь оставались считанные недели до того дня, когда Корт будет принадлежать ей.
Ускользнуть от Гранта для нее было так же легко, как и тогда, на острове. Как только собаки поднимали лай, она покидала дом или скрывалась в чулане, читая там при свече. Один раз, когда они с миссис Хакаби находились на кухне, в коридоре послышались его шаги. Миссис Хакаби толкнула Тори своим упитанным бедром, и та, подобно выпущенной стреле, влетела в кладовку буквально за секунду до того, как Грант появился на пороге. В другой раз Хак спрятал ее на сеновале, где она потихоньку играла с выводком очаровательных котят, только что появившихся на свет.
Проходили дни, а она по-прежнему избегала Гранта и была вполне этим довольна.
Будь он неладен!
Но если такая жизнь устраивала Викторию, то для Гранта жизнь без нее стала совершенно невыносимой.
Он в сотый раз барабанил в двери Корта и снова воображал ее недрогнувший взгляд, которым она его наградила в первый день, когда он вернулся. К ее гневу Грант был уже достаточно подготовлен, ее смирение было бы гораздо хуже. Но Виктория вела упорное сопротивление – и он проявлял не меньшее упорство.
План – победа был его девиз. Во всяком случае, в бизнесе эта схема работала.
После долгих уговоров Грант заручился поддержкой матери и Николь. Теперь ему нужно было добиться содействия Камиллы.
Но Камилла, похоже, вовсе не обрадовалась его появлению – открывая ему дверь, она сухо произнесла:
– Не могу сказать, что мне приятно вас видеть.
Однако в конце концов она все же позволила гостю войти.
Грант был потрясен разительными переменами в ее внешности. Когда он уезжал, это была худосочная болезненная женщина, теперь же Камилла Скотт имела вполне подобающий вид и, казалось, излучала энергию.
– Вы хорошо выглядите, мисс Скотт.
Грант думал, что она улыбнется или поблагодарит его, но вместо этого Камилла сердито сверкнула на него глазами.
– Сама не понимаю, зачем я вообще разговариваю с вами! Вы ужасно обидели Тори, и...
– Знаю, но... я хочу объяснить. Мне пришлось уехать за Йеном...
– Виктория знает, почему вы сбежали. Но почему вы не написали ей ни слова, даже не поинтересовались, как она себя чувствует?
– Я думал, что у нее все идет хорошо после того, как она избавилась от меня.
– У нас и сейчас все хорошо, – буркнула Камилла.
– Черт побери, я думал, разлука остудит ее гнев, и это так и было бы, если бы старый граф не умер, прежде чем я вернулся...
– Единственное, почему я с вами говорю, – перебила Камилла, ведя его в гостиную, – так это потому, что мне написали ваша мать и невестка. Они просили, чтобы я выслушала вас. Ваше счастье, что Тори сегодня не будет весь день.
Когда Камилла заняла место в одном из немногих оставшихся кресел, Грант уселся напротив нее.
– Для меня совсем не так легко просить вас о помощи.
– В честь чего я должна вам помогать? Вы разбили ей сердце.
Грант нахмурился, вспоминая резкие слова Виктории.
– По ее поведению не скажешь, что у нее разбито сердце.
– Но вы ведь на это надеялись?
Он опустил глаза и кивнул, зная, что скрыть что-либо ему все равно не удастся.
112 
