Особенно,... 
15 
А кроме того, Рейвену просто нравилось бродить с Дженной, которая воспринимала холодный ветер, туман и дождь с той же легкостью, с какой мирилась с тем, что ей приходилось носить свитера и куртки, свисавшие до самых колен. Наверное, большинство женщин на ее месте не высунули бы даже носа из теплой уютной каюты и наверняка отказались бы от прогулки по открытому всем ветрам скалистому берегу в такую мрачную, пасмурную погоду. Но Дженна, по мнению Рейвена, являлась счастливым исключением.
Ясно, что он никогда не забудет нынешнее лето, когда шторм преподнес ему неожиданный подарок. Никогда еще Рейвен не смеялся так, как за последние три дня. Девушка оказалась прекрасной компаньонкой. Благодаря ее живому уму и тонкому чувству юмора время пролетало незаметно, по крайней мере, днем. Ночи же казались Рейвену бесконечно длинными. И немудрено. Чувствуя тепло и дыхание женщины, спящей всего в нескольких сантиметрах от него, он не смел даже прикоснуться к ней…
— А как называется это вот существо? — спросила Дженна, сидя на корточках перед крошечной заводью, скорее лужицей, среди камней. Она разглядывала маленького обитателя моря, который лежал у нее на ладони.
— Фиолетовый морской еж, — не совсем понимая смысл вопроса, ответил Рейвен.
Девушка подняла глаза к затянутому тучами небу, словно ожидая помощи, а потом осторожно пояснила:
— Я имела в виду, как называется еж не на английском, а на языке твоих предков?
Она посмотрела на Рейвена, склонив голову набок. Из разговоров с ним она узнала, что его предки действительно были индейцами.
Рейвен, польщенный, улыбнулся. Но растерянно развел руками. Приятно, что женщина с любознательным жизнерадостным взглядом серо-зеленых глаз заинтересовалась его пердками. Он рассмеялся и пошутил:
— Понимаешь, точного перевода не существует…
— А все же?
— Круглый фиолетовый колючий съедобный обитатель морского дня.
Дженна, приняв шутку, осталась довольна ответом.
— В научных трудах описываются практически все разновидности ежей, но ничего не говорится о том, съедобны ли они. — Дженна усмехнулась. — Специалисты, впрочем, не употребляют в пищу объекты наблюдения и изучения.
Рейвен еще раз взглянул на морского ежа.
— Я не понаслышке знаю, каковы его колючки. А потому от одного вида этой живой игольницы сразу пропадает аппетит.
— А вот в Японии, например, икра морских ежей считается деликатесом, так же как черная и красная икра в России, — сказала Дженна, взглянув на спутника.
— Но мы не в Японии.
— А где же твоя страсть к приключениям и острым ощущениям?
— На дне моря, там, где, как ты сказала, покоятся твои мозги.
— Так, значит, мы останемся без супа из морских ежей?
— Даже и не мечтай.
— Ну а что ты скажешь насчет ежей в сыром виде?
— А что ты скажешь насчет песка в сыром виде, — в тон ей ответил Рейвен.
— Орлы любят есть ежей, — вспомнила Дженна. Однажды она видела, как старый полысевший орел взгромоздился на бревно и с очевидным удовольствием поедал морского ежа.
— Мой тотем не орел, а ворон.
Насмешливый огонек исчез из глаз Дженны. Теперь они горели огнем гораздо более сильного любопытства. Ей очень хотелось, нет, было необходимо, узнать все о Рейвене.
— Расскажи, пожалуйста.
— Племя было разделено на две группы: Орлы и Вороны, — начал объяснять он. — Моя мать принадлежала группе Воронов, поэтому и я — Ворон.
— У вас было матриархальное общество?
— В некоторой степени, — криво улыбнулся Рейвен. — Мой отец был рыбаком, шотландцем по имени Карл, поэтому я — Карлсон Рейвен [2]. Едва закончился период ловли лосося, как отец тут же покинул наши края.
— А он знал, что мать беременна? — Дженна понимала, что не слишком тактично задавать подобный вопрос, но остановиться уже не могла, ее слишком интересовало все, что касалось Рейвена.
— Не думаю. Впрочем, даже если бы он и догадался, вряд ли что-нибудь изменилось. — Рейвен помолчал, а затем тихо добавил: — Он познакомился с матерью в одном из местных баров. Она бывала там довольно часто, хотя у нее никогда не хватало денег, чтобы купить столько выпивки, сколько она хотела.
Серебристая пелена навернулась на глаза Дженны. Она вспомнила о собственной дружной семье, об отце, который очень любил детей и гордился ими. Рейвена не согревала отцовская любовь. Судьба лишила его теплого домашнего очага.
15 
