24 
Она прижалась влажной щекой к его мускулистой груди и попыталась успокоиться.
— Извини. — Дженна прерывисто вздохнула. — Я очень редко плачу и не понимаю, что со мной творится.
Еще раз глубоко вздохнув, она с явной неохотой оторвалась от Рейвена и отступила на шаг.
— Несколько дней назад ты перенесла сильнейший шок. — Он глубоко вздохнул, прежде чем позволил себе прикоснуться к ее шелковистым волосам. — Ничего удивительного, что после такого потрясения твои нервы пошаливают.
Каждая клеточка, каждое нервное окончание Дженны ощущало и впитывало теплоту от его прикосновения. Ей вдруг очень захотелось поймать и поцеловать руку Рейвену. И прежде чем она успела одуматься, ее горячие губы уже прижались к жесткой ладони.
— Спасибо тебе за то, что ты понимаешь меня, — взволнованно прошептала девушка. — Каким бы ни оказался Майлз, Энджел многое потеряла, выбрав его, а не тебя.
Опомнившись, она села за стол.
От такой ее откровенности, признательности и явной симпатии к нему Рейвен почувствовал нежность. Вернее, нежность и желание. Он ощущал, что Дженна жаждет близости так же, как и он сам. Но увы! Прекрасная женщина, которую подарила ему судьба, недоступна из-за сложившихся обстоятельств.
Ясно, что Дженна, испытавшая смертельный ужас, готова на все, лишь бы отблагодарить своего спасителя. И если бы на месте Рейвена находился другой, она бы относилась к нему так же. Он, Рейвен, не имел права воспользоваться ситуацией. Гораздо хуже, что его самого — а Рейвен знал это наверняка— не интересует ни одна женщина, кроме Дженны.
Мрачно нахмурившись, он поднял бокал и сделал быстрый глоток, затем другой, третий, как будто принимал лекарство. В некоторой степени так оно и было. Рейвен надеялся, что, выпив побольше вина, он наконец крепко заснет и не станет не смыкая глаз ворочаться ночью с боку на бок, сгорая от желания и чувствуя пульсацию крови в затвердевшей плоти. Рейвен вдруг ощутил, что необходимо срочно сесть, чтобы скрыть от взора молодой женщины признаки внезапного возбуждения. Он даже усмехнулся, поражаясь слишком развившемуся в последнее время сексуальному желанию.
Дженна протянула ему коробку с рыбными галетами. Не говоря ни слова, Рейвен взял несколько штук, улыбаясь своим мыслям.
Интересно, чем вызвана его странная улыбка, размышляла она и, покраснев, смущенно отвела глаза, поймав себя на том, что слишком пристально, почти с вожделением смотрит на красивые сочные губы.
— А что ты делаешь в свободное время, когда тебе не приходится вылавливать из пучины туристов? — спросила Дженна первое, что пришло в голову.
— Раньше я рыбачил, чем и зарабатывал себе на хлеб. — Рейвен не спеша выжал на устрицу сок лимона и с помощью вилки отправил ее в рот. — Хм, неплохо, — заключил он, смакуя свежее нежное мясо.
— Что, вкусные устрицы? — спросила Дженна, замерев с вилкой у рта.
— Устрицы с лимоном, — уточнил Рейвен.
— А разве ты никогда не добавлял его к моллюскам?
— Нет.
— А зачем тогда хранишь цитрусы?
— Энджел любит свежеприготовленный сок. Мы собирались на яхте совершить небольшое путешествие, пока Майлз находится в Осло. Но ничего не получилось, он вернулся раньше, чем планировал. — Рейвен невесело усмехнулся. — Хокинс женат почти четыре года, а по-прежнему не любит надолго расставаться с супругой.
— А может, не хочет лишний раз искушать судьбу, оставляя жену наедине с тобой? — довольно сухо предположила Дженна.
— Майлзу нечего опасаться, и он это прекрасно знает, — категорически заверил ее Рейвен. — А теперь передай-ка мне, пожалуйста, соус. Хочу тоже попробовать с устрицами.
— А как же ты ел без приправы? Или ты запекаешь их?
— Да нет же. Обычно употребляю в натуральном виде, то есть сырыми. А вообще-то предпочитаю бутерброды.
Тут Рейвен замолчал и протянул руку. От неожиданности Дженна отпрянула. Но, поняв его намерение, улыбнулась. Вот глупая, он хотел лишь поправить выбившуюся прядку.
— Знаешь, о чем я подумал? — сказал Рейвен, глядя на девушку. — Нужно обязательно подыскать шарф такого же редкого цвета, как твои глаза.
Дженна засмущалась, когда рука, обладающая неимоверной силой, с чрезвычайной осторожностью прикоснулась к ее волосам. Сердце сначала замерло в сладком оцепенении, а потом забилось с бешеной силой. Конечно, убеждала себя девушка, случайный жест ничего не выражает, однако тело охватила нервная лихорадка.
24 
