30 
Замерев от неожиданности, она позволила его рукам скользнуть по ногам и дотронуться до самых чувствительных мест. И хотя прикосновение было совсем легким, горячая волна возбуждения тут же захлестнула ее. Охваченная чувственной дрожью, она слабо застонала.
Но Рейвен по-своему истолковал реакцию Дженны. Ему показалось, что она скривилась от боли и что, несмотря на ее уверения в обратном, он был все же действительно слишком груб.
Очень бережно, с выражением сострадания и раскаяния на лице, Рейвен снова погладил ее тело, чтобы окончательно убедиться в своей вине.
Ощутив нежное тепло мужских рук, Дженна опять застонала, закрыв глаза от удовольствия и слегка покусывая губы.
Постепенно выражение лица Рейвена начало меняться. Во взгляде черных пристальных глаз засветилась чувственность. На губах заиграла улыбка. Он снова и снова ласкал Дженну, убеждаясь, что его прикосновения доставляют ей удовольствие. Белеющее на фоне темно-синих простыней тело извивалось в сладкой истоме, открываясь навстречу жадному взгляду, которым он, казалось, просто поедал женщину.
— Моя маленькая героиня, — шептал Рейвен, касаясь губами ее шеи, — ты так прекрасна, так горяча, так щедра…
Медленно, очень медленно его пальцы скользили по стройной фигурке. Они то обжигали ее тело, подобно языкам пламени, то едва касались. Но вот руки скользнули под рубашку, где скрывалась грудь, которая вздымалась от частого дыхания. Пальцы коснулись лесенки ребер и замерли на набухших сосках. Сердце Дженны сладко сжалось, когда Рейвен, сбросив рубашку, стал языком щекотать темную упругую ягодку соска. А когда зубы начали слегка покусывать его, она вскрикнула, не сдерживая блаженства.
— Да, да, я собираюсь попробовать каждый сладкий кусочек твоего соблазнительного тела. — Жадный горячий рот прильнул к изящному изгибу шеи. — Но сначала я узнаю, каковы на вкус твои губы, твой такой соблазнительный рот. Так же ли он гостеприимен, как то место, куда я недавно проник. — Рейвен беззвучно рассмеялся. — Обычно женские секреты познаются в несколько другом порядке.
Приподнявшись на локтях, он залюбовался яркими губами, затем медленно добавил:
— С тобой все происходит по-другому, но от этого ты кажешься еще интереснее. Мне просто не терпится узнать, откроются ли твои губы так же доверчиво, как тело.
Совсем рядом находился чувственный изгиб его рта, темная полоска усов. Она хотела произнести имя любимого. Однако рот безмолвно приоткрылся в ожидании, когда губы сольются в поцелуе, как сплетались тела в танце любви.
Когда Дженна ощутила прикосновение горячего языка, то вновь затрепетала от удовольствия. Запах Рейвена, его дыхание будоражили ее чувственность, усиливая желание.
Кончик языка, встретившись с ее языком, затеял причудливую игру. Задыхаясь от возбуждения и постанывая, Дженна гладила его спину, плечи, руки, с удовольствием прикасаясь к бугристым мускулам и упиваясь их упругостью и мощью.
Почувствовав легкое покалывание ноготков, Рейвен отстранился, видимо подумав, что снова причинил боль.
— О нет, не останавливайся, — взмолилась Дженна, погружая пальцы в гущу черных волос и наклоняя его голову к себе. — Пожалуйста, подари мне еще такой поцелуй. Я прошу, я умоляю тебя…
Издав звук, похожий на рычание зверя, Рейвен запрокинул ее голову и вновь неистово впился в губы.
— Нет, с тобой рядом невозможно сохранять спокойствие. Я снова и снова убеждаюсь в этом, — заявил Рейвен, глядя на пунцовый рот Дженны с раскаянием и в то же время с жадностью.
Дженна впилась взглядом в черные глаза и облизнула горящие, слегка припухшие губы.
— Что ты имеешь в виду? — неуверенно спросила она.
Рейвен улыбнулся.
— Хочешь узнать? Тогда проведи по моим губам своим хорошеньким язычком, как только что по своим.
От столь неожиданного предложения глаза Дженны округлились, но тем не менее, приподнявшись, она медленно, ловя жаркое дыхание любимого, прикоснулась к его губам.
Рейвен закрыл глаза, а потом, вдруг запустив пальцы в шелковистые волосы, запечатлел горячий поцелуй на изящном изгибе шеи, где под нежной кожей учащенно бился пульс.
— Какие ласки ты любишь? Что возбуждает тебя? Говори, я исполню любое желание, — шептал он, покусывая мочку уха. — Я буду любить тебя так, как ты пожелаешь, и до тех пор, пока ты не насытишься ласками и не утолишь страсть…
30 
