9 
— У меня нет ни малейшего желания слушать о ваших любовных похождениях, — решительно заверила она.
— И что ж, ни одного мужчины в жизни? — гнул свое гость. — А сейчас…
Нет, это уже слишком.
— По правде говоря, у меня есть мужчина: я помолвлена. Видите ли, Бенджамин слишком уважает меня, чтобы… затащить в постель.
Услышав жизнерадостный смех, Элизабет обиженно замолчала. Красные пятна выступили на ее щеках.
— Уважает? — переспросил Симон. — Да у него, видно, избыток уважения. Что он за человек?
— Воспитанный, респектабельный, трудолюбивый, — с гордостью сообщила она. — И это не ваше дело.
Гость как-то странно посмотрел на Бетти, дьявольский огонек заиграл в его глазах.
— О, понимаю. И полагаю, этот достойный, преисполненный чистых помыслов господин не одобрил бы, конечно, если бы узнал, что его невеста проведет наедине с другим три дня и три ночи.
Девушка собралась возразить, что Бен все поймет, но вспомнила о его щепетильности, граничащей с ханжеством, если дело касалось секса. Надо надеяться, никаких слухов и сплетен, неприятных ее жениху, не будет, потому что никто чужой об этом не узнает.
Она взглянула на Симона и увидела, что тот с нескрываемым любопытством наблюдает за ней.
— Конечно, Бенджамин все поймет, — солгала Бетти, пряча глаза. — Он доверяет мне и, кроме того, не может быть и речи о чем-то… ну, скажем, предосудительном. Ведь это недоразумение.
— Возможно, жених верит вам, но очевидно и то, что он не хочет вас. И сам факт помолвки мне кажется несерьезным и ни к чему не обязывающим.
— Если секс не является основой отношений, то это не повод издеваться над ними, — зло буркнула девушка.
— Насколько я понимаю, секс в данном случае вообще исключен, — невозмутимо возразил Симон. — Боже правый, я-то думал, что женщины, подобные вам, исчезли еще в прошлом веке. А как родители относятся к вашей помолвке?
— Они… им нравится мой выбор, — покривила душой Бетти.
— Звучит как-то неубедительно. Мне кажется, вы дали маху с этой помолвкой.
Девушка не верила своим ушам. Она слышала, что латиноамериканцы обычно откровенны в своих высказываниях, но не до такой же степени? Прямолинейность Симона граничит с грубостью. И если уж нельзя выгнать наглеца, то хотя бы надо попытаться поставить его на место. Однако Симон сам вдруг резко переменил тему разговора.
— Случайно не найдется что-нибудь поесть? Я завтракал очень рано, а в самолетах никогда не ем.
Он говорил таким тоном, будто часто летал и много путешествовал, чем, к недовольству Элизабет, пробудил в ней нечто похожее на любопытство. Как она уже заметила, его одежда, несмотря на кажущуюся простоту, была дорогой и хорошо сшитой. Глядя на ее владельца, было невозможно понять, что он за человек и чем занимается.
— Есть пицца, но ее надо разогреть. — Девушка встала, чтобы уйти на кухню. — В письме вы упомянули, что у вас здесь есть дела. Какие, если не секрет?
— Я занимаюсь археологией. Если бы вы знали, как много скрывают горы…
— И вы решили заодно заскочить к нам и покопаться в прошлом нашей с вами семьи?
Симон лишь насмешливо улыбнулся в ответ на ее агрессивность. Да, крепкий орешек, с толку не собьешь. Но как заставить его хотя бы соблюдать приличия, размышляла Бетти, ставя пиццу в духовку и не забыв на сей раз про прихватки.
— У нашего рода очень древняя история, не ограничивающаяся двумя столетиями и Американским континентом, — дружелюбно начал гость. — Мне известно, что из Европы предки приехали в Скалистые горы, и я подумал: неплохо бы попытаться найти родственников.
— Бенсон достаточно распространенная фамилия в Штатах, — меланхолично заметила Элизабет.
— Мне мать говорила, что наш пращур приехал именно из этой части Америки. Его звали Сайрус, как и вашего отца. Это ведь редкое имя. А в семейных дневниках…
— В вашей семье тоже принято вести дневники? — Лицо Бетти просветлело, и враждебность к Симону неожиданно исчезла. — О, мне бы хотелось заглянуть в них! Мама попросила Ллойда снести наши с чердака. Она подумала, что, возможно, вы заинтересуетесь ими. По традиции, все женщины нашей семьи ведут записи…
— Что это? — неожиданно спросил Симон, указывая на разложенные на столе кусочки ткани.
Что за несносный человек! Везде сует свой нос! Однако придется соблюдать законы гостеприимства.
— Я делаю панно «Времена года», — услышала Бетти свой непонятно почему дрожащий и слегка прерывающий голос.
9 
