Особенно,... 
38 
При этих словах какая-то пружина разжалась у нее внутри: в час тридцать утра они с Рорком были дома, и этот факт могли засвидетельствовать две сотни их гостей.
– Осмотр раны указывает на применение классического тупого предмета. Нет никаких следов сексуального насилия. На руках у жертвы кольца, на комоде, на самом виду, лежат драгоценности. Вторжение со взломом маловероятно. Следов борьбы нет. Оборонительные ранения отсутствуют. В комнате нет беспорядка, кровать была использована для сна, – Добавила Ева, повторно осматривая комнату из положения на корточках возле тела. – Так почему она оказалась здесь?
Ева выпрямилась, подошла к окну и раздернула шторы. Окно оказалось полуоткрытым.
– Окно открыто, легкий доступ к пожарной лестнице. Возможно, преступник проник в помещение этим путем. – Ева вновь повернулась лицом к комнате, вновь осмотрелась. – Но она не бежала к двери. Когда кто-то влезает к вам в окно, а у вас есть время встать с постели, вы бежите. К входной двери или, может, в ванную. Но она не бежала. Она упала, стоя лицом к окну. Может, он вооружился, разбудил ее, приказал подняться. Хотел обтяпать дельце по-быстрому. Но почему он не взял эти очень неплохие часики? Он колотит ее по разным местам, – причем никто этого не слышит или, по крайней мере, не жалуется, что слышал, – потом бьет по затылку и скрывается? Нет, этого не может быть. Так не бывает.
Покачав головой, Ева еще раз осмотрела тело Труди.
– Синяки на лице и теле нанесены раньше часа тридцати сегодняшнего утра. На много часов раньше. Медэксперт это подтвердит. Во что ты вляпалась, Труди? Что ты замышляла?
Ева услышала голос в коридоре и безошибочно поняла, что это Пибоди, хотя слов было не разобрать. Голос сопровождался негромким, ни с чем не сравнимым чавканьем кроссовок.
– Детектив Делия Пибоди входит на место преступления. Камера включена, Пибоди?
– Да, мэм.
– Проверь стенной шкаф, попробуй найти ее сотовый телефон. И все сообщения с местного номера надо проверить.
– Есть. – Но сначала Пибоди подошла к телу. – Удар по затылку. Тупой предмет. Хрестоматийный случай. – Она встретилась взглядом с Евой. – Время смерти?
– Час тридцать сегодняшней ночи.
И Ева заметила промелькнувшее в глазах напарницы облегчение.
– Сексуальное насилие? – спросила Пибоди, поворачиваясь к стенному шкафу.
– Ни малейших признаков.
– Ограбление?
– Возможно, ее убийца искал и взял что-то, но его не заинтересовали ни драгоценности, ни довольно дорогие часы.
– Ни деньги, – добавила Пибоди, держа на весу весьма вместительную дамскую сумку. – Тут бумажник. Пара кредитных карточек и наличность. Телефона или ППК[7] не наблюдается. В шкафу имеются две вместительные хозяйственные сумки.
– Продолжай поиски.
Ева вернулась в ванную. Конечно, «чистильщики» прочешут тут все частым гребнем. Но она многое видела и без их особых приспособлений.
Увы, она не понаслышке знала обо всяких штучках-дрючках, которые полагается намазывать на волосы, на лицо, на тело. Косметолог Трина, единственное в мире существо, доводившее Еву до смертного страха, непостижимым образом находила способы помучить ее всем этим пыточным арсеналом не реже чем раз в месяц.
Труди, похоже, не поскупилась на косметические продукты – ни количественно, ни качественно. По оценке Евы, она вложила не меньше пары тысяч в косметику, собранную на полке в ванной.
Полотенца все еще были влажными, заметила Ева. Если уж говорить точно, эпонжевое полотенечко, служившее губкой, было мокрым насквозь. Она взглянула на ванну. Она готова была пари держать, что «чистильщики» найдут следы банной косметики в ванне и следы кремов для лица на полотенцах.
Так куда же девалось второе банное полотенце и эпонжевое? Их должно было быть по паре.
Труди приняла ванну. Теперь Ева вспомнила, что Труди обожала, как она сама выражалась, «отмокать подолгу». Попробуй только побеспокоить ее в этот час, жизни не обрадуешься. Во всяком случае, сидение взаперти в темной комнате тебе обеспечено.
Подверглась избиению где-то в течение вчерашнего дня или даже в пятницу вечером, думала Ева. Итак, она запирается у себя в номере, долго отмокает в ванне, принимает таблетки. Таблетки Труди тоже любила, вспомнила она.
«Мне надо нервы успокоить».
Почему Труди не попросила Бобби или Зану поухаживать за собой? Это она тоже обожала: чтобы кто-нибудь вокруг нее суетился.
38 
