108 
— Черт побери, Тейт, не лги мне!
— Я не лгу. — Тейт вжалась спиной в стену, впервые в своей жизни испытывая животный страх. Ей показалось, что Мэтью хочет ее ударить. — Мэтью, не надо.
— Что не надо? Не надо говорить тебе, что ты лживая дрянь? — Он действительно хотел ударить ее и, боясь потерять остатки самообладания, с размаху уперся ладонями в стену по обе стороны от ее головы. — Когда он добрался до тебя?
— Я не понимаю, о чем ты говоришь. — Тейт нервно сглотнула комок в горле. — Я просто хотела попросить Хейдена….
Ее оправдания закончились жалобным хныканьем, потому что Мэтью крепко сжал ее подбородок.
— Не лги мне, — сказал он, отчеканивая каждое слово. — Я все слышал, и, если бы не слышал собственными ушами, никто не смог бы убедить меня в твоей продажности. Чем он купил тебя, Тейт? Деньгами? Чертовым музеем с твоим именем на фасаде?
— Нет, Мэтью, пожалуйста.
Тейт закрыла глаза, ожидая удара, но его пальцы, отпустив подбородок, как тиски сжали ее запястье.
— Что ты так жаждешь передать Ван Дайку? Где он, Тейт? Держится на безопасном расстоянии, пока мы не закончим разрабатывать «Изабеллу»? И тогда с твоей помощью он все заберет?
Ее глаза налились слезами, бесполезными, беспомощными слезами.
— Я не знаю, где он. Клянусь, Мэтью, я не помогаю ему. Я не собираюсь отдавать ему «Изабеллу».
— Тогда что? Что еще ты могла бы отдать ему, черт побери?
Тейт съежилась под его гневным и презрительным взглядом.
— Пожалуйста, не бей меня. — Сгорая от стыда, замирая от страха, она уже не могла сдерживать слезы, и они брызнули из ее глаз, полились по щекам.
— Ты не испугалась акулы, но ты стыдишься взглянуть на себя и увидеть, во что превратилась. — Мэтью отпустил ее руку и отступил на шаг. — А может, ты решила, что имеешь право отомстить мне? Ну что же, с этим я не стал бы спорить, но я никогда бы не подумал, что ради мести ты предашь всю экспедицию. Что ты собиралась сказать ему?
Тейт открыла рот, но не смогла выдавить ни звука и замотала головой.
— Прекрасно, милашка. Передай ему от меня, что, если он появится ближе, чем в сотне футов от моей яхты, от моего галеона, он — мертвец. Поняла?
— Мэтью, пожалуйста, послушай.
— Нет, послушай ты. Я очень уважаю Рэя и Мариан, а ты для них — центр вселенной, и ради них мы оставим все это между нами. Если они и узнают, что их дочь — дрянь, то не от меня. Ты придумаешь какой-нибудь благовидный предлог, заставишь их поверить, что должна вернуться в университет, или на «Кочевник», или куда угодно, но через двадцать четыре часа чтобы духу твоего тут не было.
— Хорошо, я уеду. Если только ты выслушаешь меня, я уеду, когда вернется Бак.
— Ты не можешь сказать мне ничего, что я хотел бы услышать. Можешь считать, что отлично поработала, Тейт. — Его взгляд, его голос уже были абсолютно равнодушными и убийственно холодными. — Ты отплатила мне с лихвой.
— Когда-то я сама ненавидела тебя и смогу вынести твою ненависть. — Он уже шел к двери, и Тейт чуть не бросилась ему на шею. Не гордость помешала ей, а страх, что никакие мольбы не помогут остановить его. — Я люблю тебя, Мэтью.
Вот это его остановило.
— Такая уловка сработала бы еще пару часов назад, но не сейчас, Рыжик.
— Я не жду, что ты мне поверишь, просто я должна была это сказать. Я не знаю, что правильно. — Тейт крепко сжала веки, чтобы не видеть его суровое, непреклонное лицо. — Я думала, что это. Я была в панике. — Собрав остатки храбрости, она снова открыла глаза. — Я ошиблась. Прежде чем ты уйдешь, прежде чем прогонишь меня во второй раз, я кое-что должна отдать тебе.
— У тебя больше нет ничего, что я хотел бы получить.
— Есть. — Тейт судорожно вздохнула. — Амулет у меня. Если ты пойдешь со мной в мою каюту, я тебе его отдам.
Мэтью медленно повернулся.
— Что за чушь ты несешь?
— «Проклятие Анжелики» в моей каюте. — Жалкий нервный смешок вырвался из ее горла. — И, кажется, оно действует.
Мэтью в одно мгновение оказался рядом с ней.
— Покажи.
Тейт не заскулила от боли, когда его пальцы впились в ее руку, даже плакать она уже не могла. Они вошли в ее каюту, и она сразу открыла ящик комода, достала амулет.
— Я нашла его сегодня, вскоре после того, как мы выкопали блюдо с монограммой. Оно вдруг оказалось на песке, его даже не пришлось отчищать, — прошептала Тейт, проводя большим пальцем по центральному рубину. — Словно все эти годы пролежало на бархате в витрине. Забавно, не правда ли? Когда я коснулась его, мне показалось… ну, полагаю, в данный момент тебя не очень интересует игра моего воображения. — Тейт протянула Мэту сверкающее колье. — Ты получил то, что хотел.
108 
