97 
Сайлас довольно улыбнулся, допил коньяк и одним резким ударом разбил бокал о поручни… не в порыве ярости, а просто потому, что мог себе это позволить.
Грохочущие трехметровые волны и проливной дождь с завывающим ветром заставили их приостановить подводные раскопки. Тейт устроилась в рубке с портативным компьютером и термосом горячего чая, только ее мысли витали далеко от предстоящей работы.
Из-за шторма не будет ночного свидания… Тейт удивилась своему разочарованию. Не подумав о последствиях, она позволила себе привыкнуть к Мэтью. Очень неразумно, однако после долгих споров с самой собой Тейт убедила себя, что все нормально, что ничего особенного не происходит. Физическое влечение и дружеская привязанность совсем не опасны. Конечно, Мэтью иногда раздражает ее и они много спорят, но у них слишком много общего, чтобы заострять внимание на разногласиях.
На этот раз она вполне владеет своим сердцем. Она не влюблена. Секс приносит гораздо больше удовлетворения, если партнер нравится женщине, но глупо любить, когда конец отношений просматривается очень ясно. Мэтью заберет свою долю добычи с «Изабеллы», и они разойдутся.
Нахмурившись, Тейт включила компьютер и вызвала на экран файл, посвященный «Проклятию Анжелики».
«Легенды, подобные той, что окружает амулет Монуар, известный также, как „Проклятие Анжелики“, часто основаны на реальных фактах. Хотя нелогично приписывать мистическую силу какому-то предмету, легенда имеет право на жизнь. Согласно историческим документам, Анжелика Монуар действительно жила в Бретани и была целительницей. Она действительно владела драгоценным колье, даром ее мужа Этьена, младшего сына графа дю Таша. В октябре 1553 года она действительно была обвинена в колдовстве и сожжена на костре. Ей было тогда шестнадцать лет.
Выдержки из ее личного дневника подтверждают исторические данные.
Читая слова, написанные ею накануне казни, мы проникаем в ее мысли и понимаем, как родилась легенда о «Проклятии Анжелики».
Предсмертное проклятие женщины, обезумевшей от отчаяния, невиновной женщины, скорбящей о любимом муже, преданной свекром и ожидавшей мучительной смерти, не только собственной, но и своего нерожденного ребенка, — из таких фактов и рождаются мифы…»
Тейт откинулась на спинку стула, перечитала текст. Затем потянулась к термосу, подняла глаза и увидела в дверях Бака. С его желтого клеенчатого дождевика текли потоки воды, толстые линзы очков запотели.
— Привет. Я думала, вы втроем скучаете на «Русалке».
— Проклятый кэнак сводит меня с ума, — проворчал Бак. — Решил поболтать с Рэем.
Тейт заметила, что Бак нервничает, но почему-то не поверила, что это из-за Ларю.
— Родители на мостике, слушают прогноз погоды. — Тейт налила в крышку термоса чай и протянула Баку. — По последним сведениям, шторм начинает стихать. Завтра к полудню должно проясниться.
— Возможно.
Бак взял крышечку, но отставил ее, даже не пригубив чай. Тейт отодвинула компьютер.
— Бак, снимите дождевик и присядьте.
— Не хочу мешать тебе, девочка.
— Пожалуйста, помешайте хоть пару минут. Я буду очень рада. — Рассмеявшись, Тейт принесла из камбуза кружку.
Бак стянул мокрый плащ, присел на диванчик, забарабанил пальцами по столу.
— Я подумал, может, Рэй не прочь поиграть в карты. Не знаю, куда девать свободное время.
— Вас что-то беспокоит?
— Я подвожу парня, — выпалил Бак и схватился за чай, хотя совсем не хотел пить.
— Это неправда! Мы не смогли бы обойтись без вас, Бак. Вы не ныряете, но вы очень ценный член команды.
— Ну да. Проверяю оборудование, наполняю баллоны, помогаю чем могу. — Бак поморщился. — Орудую видеокамерой.
Тейт наклонилась к нему, сжала нервно дергающуюся руку.
— Это так же важно, как нырять. Бак горестно потупился.
— Я не могу нырять, Тейт. А когда я смотрю, как мальчик исчезает под водой, у меня все внутри сжимается и в горле пересыхает. Я начинаю думать о выпивке.
— Но вы держитесь, не так ли?
— Думаю, один стакан, и я бы уже не смог остановиться. Но жажда не пропадает. — Бак поднял глаза. — Я хотел поговорить об этом с Рэем, не думал, что вывалю все на тебя, девочка.
— А я рада. Вы дали мне шанс сказать, как я горжусь вами, вашей силой воли. И вы делаете для Мэтью очень много, гораздо больше, чем для самого себя.
— Кроме него, у меня никого нет на свете. Он такой же, как его отец. Преданный. И упрямый. И все держит в себе. Джеймс тоже считал, что со всем справится сам. И это его убило. — Бак поднял глаза на Тейт. — Боюсь, мальчик идет той же дорогой.
97 
