JUIN

Шлюха

Девица легкого поведения, проститутка, жрица любви, девушка по вызову, продажная женщина, шлюха. По-мое­му, все эти слова имеют примерно один смысл, и ни одно из них для меня не звучит оскорбительно. Это всего лишь ярлык, так что плюй на все, живи с ним и бери от жизни все, что можешь. Давно уже вышло из моды обижаться на то, что тебя называют шлюхой. Если ты зарабатываешь на жизнь, торгуя сексом, не станешь же ты ожидать, что тебя будут называть «консультантом, специалистом по эротичес­ким развлечениям»? Впрочем, «секс-терапевт» звучит довольно неплохо.

Ксеркс

Ксеркс — так звали великого царя, который правил в Персии в V веке до н. э.

Не знаю, зачем я это здесь написала, просто его имя пришло вдруг в голову.

Молодость

В нашем деле чем ты моложе, тем лучше. Это железное правило, если, конечно, тебе не за сорок; тогда агентство может добавить лет десять, чтобы усилить образ распутной бабушки. Свой настоящий возраст сообщать на сайте агент­ства необязательно. Актрисы очень правдоподобно играют малолеток, когда им далеко уже за тридцать, а чем ты их хуже? Только не забывай, кому и как ты врешь, и всегда, при любой игре сохраняй хорошую мину. Клиент платит за иллюзию. Вряд ли он обрадуется, если ты вдруг сооб­щишь, что когда Джон Мэйжор выставлял свою кандидату­ру, ты была уже совершеннолетней и голосовала за него. Особенно если твой клиент — сторонник лейбористов.

Молния

Как-то раз один клиент попросил меня раздеть его при помощи одних только зубов. В общем-то, идея неплохая, но есть одна вещь, с которой зубы не справятся, — это молния на брюках. Когда расстегиваешь молнию, се надо придерживать сверху рукой. Пытаться справиться с этой задачей без рук — гиблое дело. У меня ушло минут восемь на то, чтобы снять с него брюки, и когда дело наконец было сделано, все настроение уже пропало.

mardi, к 1 juin

Вдруг позвонила Энджел. Мы с ней виделись лишь из­редка и мельком, я и не ожидала, что она мне позвонит.

Она рыдала. Я ехала в такси, и шум мотора заглушал ее голос. Похоже, она тоже находилась в каком-то шумном месте, может, на улице, или у входа в метро. Я сказала, что еду к приятелю и что, если она хочет, может перезвонить мне попозже или же забежать в гости, выпить чашечку кофе, поболтать.

И она-таки забежала. Вошла, вся улыбается, вроде, успо­коилась и взяла себя в руки, но я чувствовала, что рано или поздно у нее опять будет срыв. Так оно и случилось. Оказывается, ее только что бросил парень. Их роман — а надо признаться, я и понятия не имела, что у нее кто-то был, — закончился. Он прислал ей письмо по электронной почте.

Я была потрясена.

—   Что бы ни произошло, он не должен был так посту­пать с тобой, - запричитала я, возясь с кофе, возможно, дольше, чем надо: наливала кипящую воду в кофейник, давала кофе настояться, заваривала, разливала.

—   А, кстати, кто этот парень? — спросила я просто из любопытства.

Разве ты не знала? — удивленно спросила она, подни­мая на меня заплаканные глаза, — ты станешь смеяться. Оказалось, это был Первое Свидание. Черт возьми.

—  И самое ужасное — он все еще тебя не забыл.

Черт возьми. Это уже слишком. Как поддержать девуш­ку, которую только что бросили, причем из-за какой-то ерунды, из-за дурацких воспоминаний обо мне.

—  Очень жаль, — прошептала я.

—  У тебя все получается, ты такая талантливая, — скули­ла она, — а я нет, во мне все быстро разочаровываются.

—   Да не бери ты в голову, при чем тут ты. Если какой-нибудь дурак разочаровался, это его проблема, а не твоя, — хреновый, конечно, способ успокоить человека, но я про­сто не знала, что сказать. Мы с ней были не очень близки, так, скорее, просто знакомые. Но все равно, мне было жалко ее. Сама-то я успела побывать и в ее шкуре, и в шкуре ее бывшего парня.

jeudi, le 3 juin

Еще несколько недель назад мне пришло по почте при­глашение, а я до сих пор не ответила: до сих пор не знаю, что делать.

Приглашают за город на вечеринку в честь помолвки одной моей подруги. Вообще, должно быть весело — шум­ное застолье в саду, песни, костер. В другой раз согласи­лась бы не раздумывая, но теперь меня кое-что удержива­ет. А именно, мысль о моем Мальчике.

Я почти уверена, что его тоже пригласили. Был бы лю­бой другой из моих бывших, я б наплевала, но с той дурацкой последней вечеринки, когда мы с моим Мальчи­ком играли в прятки, от него ни слуху ни духу, таинствен­ной машины возле моего дома и след простыл, и я поня­тия не имею, сохнет ли он еще по мне, или наоборот, ненавидит, а может, просто и думать забыл. Даже не знаю, что хуже.

  115