48 
— И никаких обещаний?
Протест возник в его голове так быстро, что он поразился.
— Никаких обещаний, — согласился он, вспомнив, что это всегда было правилом номер два.
Она знала, что соглашаться не нужно. Самое остроумное и безопасное, что она могла сделать, — это сейчас же поставить точку в их отношениях. Их связывала только одна ночь, только страсть. Но она поймала себя на том, что расслабляется.
— Бизнес и личные отношения совершенно разные вещи.
— Абсолютно.
— А когда одному из нас надоест существующее положение вещей, мы расстанемся без всяких сцен и обид?
— Договорились. Может быть, оформить соглашение письменно?
Слегка скривив губы, она пристально смотрела на него.
— Надо бы. А то ведь продюсеры — люди ненадежные!
— А все агенты, как правило, циники!
— Просто они осторожны, — поправила она, проведя рукой по щетине на его щеке. — В конце концов, нам за то и платят, чтобы мы были плохими парнями! Кстати, мы так и не закончили разговор о Клариссе.
— Сейчас нерабочее время, — напомнил он, прижав ее ладонь к своим губам.
— Не пытайтесь сменить тему. Нам надо сгладить все разногласия. Сегодня.
— Между девятью и пятью, — согласился Дэвид.
— Хорошо, позвоните мне в офис и… О господи!
— Что?
— Мои сообщения! — Проведя обеими руками по волосам, она вскочила. — Я так и не зашла за сообщениями.
— Подумаешь, событие национального значения! — проворчал он, стоя рядом с ней.
— Я едва пробыла в офисе два часа. И мне пришлось переделать расписание встреч. Где у вас телефон?
— Надеюсь, я получу за это вознаграждение?
— Дэвид, я не шучу.
— Я тоже. — Улыбаясь, он просунул руку ей под халат и распахнул его. Она почувствовала, как ноги стали ватными.
— Дэвид! — Она повернула голову, чтобы избежать его губ, но оказалась в еще более затруднительном положении, оставив незащищенной шею. — Это у меня займет только минуту.
— Вы ошибаетесь. — Он расстегнул ремень. — Это займет гораздо больше времени.
— Насколько мне известно, у меня сегодня за завтраком встреча.
— Насколько вам известно, до полудня у вас нет никаких встреч. — Ее руки двигались вниз по его спине, скользнули под рубашку. Он спрашивал себя, понимает ли она, что делает. — Зато мы точно знаем, что нам следует заняться любовью. Прямо сейчас.
— После, — начала она, но вздохнула от прикосновения его губ.
— Прежде.
Халат упал на пол к ее ногам. Переговоры кончились.
Глава 8
Эй Джи была удовлетворена. Теперь можно и успокоиться. После первой ночи с Дэвидом прошло десять дней, и их отношения развивались довольно ровно. Если появлялась возможность, они вечерами гуляли по пляжу, или шли куда-нибудь ужинать, или просто оставались дома. Страсть, толкнувшая их друг к другу, не угасала. Скорее нарастала, крепла и настоятельно требовала удовлетворения. Он желал ее так сильно, так отчаянно, как только может мужчина желать женщину. Ее же слишком многое смущало. Следовало бы успокоиться, а она не находила себе места.
Каждый день она заново возводила оборонительные сооружения (что-то вроде второй кожи), и каждую ночь Дэвид прорывал эту оборону. Трудно было скрывать чувства, которые вызывал в ней этот, по ее мнению, «случайный роман». Они будут встречаться до тех пор, пока им хорошо вдвоем. Никаких перспектив, никаких обязательств. Если он решит прекратить отношения, она должна быть к этому готова.
Дэвид, несомненно, рано или поздно все разрушит. Слишком жарко пылающие страсти быстро выгорают, и с этим ничего не поделаешь. Уж очень они разные. Он читал толстые, серьезные романы и научную литературу. Эй Джи больше склонялась к ладно скроенным кровавым детективам и увлекательным бестселлерам. Он водил ее на фестивали иностранных фильмов, полных символизма и субтитров. Она предпочла бы Джин Келли вкупе с Джуди Гарленд на ночном телевидении.
Чем больше они узнавали друг друга, тем большую дистанцию между ними чувствовала Эй Джи. Их притягивала друг к другу только страсть, но она прекрасно понимала, что сила страсти может иссякнуть. И, когда это произойдет, она, чтобы выжить, должна быть к этому готова.
Это значит, что на деловом поприще она должна сохранить отношения с Дэвидом Брейди как с продюсером. Эй Джи нравилось, что ей известен каждый угол (который иногда можно сгладить) и каждый шаг в их особых отношениях.
48 
