141 
— Слушай, Джейк, чего тебе еще надо? Ты ведь знаешь, что я согласна спать с тобой.
— А хочешь услышать кое-что новенькое? — Джейк взял бутылку, наполнил свой стакан до краев и отпил одним глотком чуть ли не половину. Только после этого он снова заговорил: — Я хочу, чтобы ты была счастлива. Для меня это гораздо важнее, чем я думал. Потому что… — Он помолчал, сделал еще один большой глоток. — Я люблю тебя больше, чем я предполагал.
Колли сжалась, словно от удара, сердце толкнулось в груди, она прикрыла глаза.
— Тебе непременно надо накачаться вином, чтобы в этом признаться? — произнесла она наконец.
— Слушай, имей сострадание! Я в этом деле новичок.
Колли подошла к Джейку и присела на корточки, чтобы их глаза были на одном уровне.
— Ты серьезно?
— Да. Глоток вина помогает все это выговорить. Да, я говорю серьезно.
— Почему?
— Я так и знал, что простой ответ тебя не устроит. Откуда, черт побери, мне знать почему? Я люблю тебя, вот и весь сказ. И поскольку люблю тебя, я хочу, чтобы ты была счастлива. Но ты не будешь счастлива, пока не разберешься с этим делом. Поэтому я не дам тебе покоя, пока ты его не закончишь. Я сам тебе помогу. А когда с ним будет покончено, разберемся с нашими собственными отношениями.
— Так карта легла?
— Вот именно так она и легла. — Джейк наполнил ее стакан. — Догоняй. Давай скорее, чтобы я мог уложить тебя в этот спальный мешок.
— У меня есть идея получше. — Колли допила вино и отставила стакан. — Я уложу тебя в этот спальный мешок.
— Тебе непременно надо, чтобы последнее слово осталось за тобой, да? — Джейк позволил ей взять себя за руку и поднять на ноги. — Со мной надо обращаться бережно, я хрупкий и ранимый.
— Да-да, конечно. Ясное дело. — И она рванула его рубашку через голову.
Позже, лежа рядом с ним, все еще не отдышавшись, она улыбнулась в темноте.
— Представь себе, я счастлива…
Он обвел рукой изгиб ее бедра.
— Уже кое-что для начала.
— Отвернись. Я хочу тебе кое-что сказать, но не хочу, чтобы ты на меня смотрел.
— Я на тебя не смотрю. У меня глаза закрыты.
Он с ворчанием перевернулся на бок, когда она начала щипать его и толкать в ребра.
— Ты раньше говорил, что я в тебе не нуждаюсь. Это было не совсем так. Нет, не поворачивайся.
— Ты во мне не нуждалась. Уж ты постаралась довести это до моего сведения.
— Я думала, ты бросишься в кусты, если узнаешь, что ты мне нужен. Ты раньше не славился долгими привязанностями. Как, впрочем, и я.
— Так то было раньше. У нас с тобой все было по-другому.
— Это у меня все было по-другому. И мне стало страшно. Вот только повернись, и я больше не скажу ни слова.
Ругаясь себе под нос, он опять устроился на боку.
— Валяй.
— Я даже не думала, что умею чувствовать то, что у меня было с тобой. Я думаю, даже люди, склонные к романтике, не ожидают, что их это так… поглотит. Я читала тебя как открытую книгу, когда речь шла о работе, об отношениях с другими людьми и так далее. — Она вздохнула. — Но когда дело доходило до нас, я ничего не понимала. Отчасти это объясняется тем, что ты называешь моей семейной культурной традицией. Я в жизни не встречала более любящих, более преданных друг другу людей, чем мои родители. Они идеально дополняли друг друга. Но я ясно видела, что подчиненную роль играет моя мать. Она бросила свою музыкальную карьеру, уехала от семьи, превратила себя в идеальную докторскую жену, потому что нуждалась в одобрении отца. Знаю, таков был ее собственный выбор. И она счастлива. Но я всегда видела в этом какую-то ущербность. Я клялась, что никогда не поставлю себя на второе место перед кем бы то ни было. Я ни в ком не нуждалась настолько, чтобы в отсутствие этого человека чувствовать себя неполноценной. А потом ты ворвался в мою жизнь, и мне пришлось собирать себя по кусочкам, просто чтобы не забыть, кто я такая.
— Я никогда не просил тебя ни от чего отказываться.
— Нет, не просил. Но я боялась, что мне все равно придется это сделать. Что я не смогу думать, не спросив себя заранее: а что об этом подумаешь ты? Так поступала моя мать. «Мы спросим папу». «Посмотрим, что скажет твой отец». До безумия меня доводила. — Колли тихонько засмеялась и покачала головой. — Вообще-то глупо, если подумать хорошенько. Это был всего лишь мелкий нюанс их супружеских отношений, а я раздула из него целое дело. Да еще и свое личное дело к тому же. Я не хотела нуждаться в тебе, потому что иначе получалось, что ты силен, а я слаба. Я уж и без того с ума сходила, потому что любила тебя больше, чем ты меня. Это давало тебе неоправданное преимущество.
141 
