Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
153 
— Да, только что вернулся. Похоже, у вас там настоящая вечеринка.
— Это была твоя идея — поселить Диггера в доме, не спросясь меня. К счастью для тебя, он действительно не дает мне скучать. А Тай уже души в нем не чает. Пока что мне, хоть и не без труда, удается сдержать свою неодолимую страсть к нему, но он уверяет, что это заранее проигранная битва.
Даг вытянулся на постели и почесал голову.
— Никогда раньше не испытывал ревности. Просто унизительно переживать свой первый опыт из-за парня, похожего на садового гнома.
— Если бы по телефону можно было передать запах соуса для спагетти, который он сейчас готовит, ты бы просто сошел с ума от ревности.
— Он у меня получит!
Она засмеялась и понизила голос:
— Когда ты вернешься домой?
— Не знаю. Я сегодня кое с кем побеседовал, надеюсь завтра продолжить. Не исключено, что мне придется слетать в Сиэтл. Буду действовать по обстоятельствам. А что, ты по мне соскучилась?
— Вроде бы да. Я уже привыкла, что ты рядом. А что тебе удалось узнать?
— Карлайл был неравнодушен к женщинам, у него бывали связи сразу с несколькими. Я думаю, что ключевым звеном является секретарша. Постараюсь ее разыскать. Да, кстати, должен ли я привезти тебе подарок из Бостона?
— Я бы не возражала…
— Ладно, я тут кое-что заприметил. Береги себя и Тай-Рекса.
— Не беспокойся за нас. Возвращайся поскорее, Даг. Целый и невредимый.
— Не беспокойся обо мне.
В три часа ночи телефон на тумбочке рядом с кроватью зазвонил. Даг в тревоге приподнял голову. Сердце стучало прямо у него в горле, когда он схватил трубку.
— Алло!
— Ты многое потеряешь и ничего не добьешься. Возвращайся домой, пока у тебя еще есть дом.
— Кто это?
Спрашивать было бесполезно. Линия была мертва. Он положил трубку, откинулся на подушки в темноте. Кто-то знает, что он в Бостоне. И кому-то это очень не нравится.
Значит, в Бостоне еще есть что искать. Что-то или кого-то.
25
Колли приходилось работать и дольше, и в более тяжелых условиях, но никогда раньше она так не уставала. Она готова была обменять эти теплые и ясные сентябрьские дни — золотое время для археолога! — на палящую жару, тучи насекомых или проливные дожди. Каждый вечер она возвращалась в дом, буквально падая с ног от усталости, но дело было вовсе не в работе. Ей никак не удавалось сосредоточиться на деле. Стоило взглянуть на обугленный кусок земли в том месте, где раньше стоял трейлер Диггера, и она начинала переживать все заново.
Умом она понимала, что именно на такую реакцию неизвестные и рассчитывали. Но главное было то, что она не знала, кто такие эти неизвестные. Если бы у врага было лицо, она могла бы бороться. Но бороться было не с кем, некуда было направить свой гнев.
Колли понимала, что именно ощущение собственного бессилия доводит ее до изнеможения. Сколько раз она изучала цепочку дат, которую они составили вместе с Джейком? Сколько раз меняла конфигурацию связей, сколько раз изучала временные пласты, перебирала имена, годы, события?
Даг по крайней мере был занят конкретным делом — встречался и разговаривал с людьми в Бостоне. Но если бы она поехала вместо него, она тем самым подвела бы своих сотрудников, команду, которая сейчас нуждалась в ней как никогда. Надо было поддерживать ежедневный, ежечасный распорядок, поддерживать видимость того, что все идет как обычно, иначе научный проект пришел бы в упадок.
Колли было известно, что сотрудники обсуждают детали ее личной жизни у нее за спиной. Она подмечала брошенные искоса взгляды, ловила шепоток, мгновенно стихавший, стоило ей только войти в комнату. Она не могла их винить. Новости есть новости. А местный беспроволочный телеграф буквально гудел известием о том, что доктор Колли Данбрук оказалась пропавшей без вести Джессикой Каллен. Она отказывалась давать интервью и отвечать на вопросы. Одно дело — докапываться до правды, и совсем другое — открывать душу любопытствующим и прессе. Но любопытные все равно слетались тучей. Колли прекрасно понимала, что многие приезжают на раскопки исключительно для того, чтобы поглазеть на нее. Раньше она никогда не чуралась камер и микрофонов, но тогда речь шла о деле ее жизни, а не о ней самой.
Она нервничала, раздражалась, не могла сосредоточиться. Однажды дверь ванной открылась, пока она мылась, вернее, скрывалась от остальных в душе. В голове у Колли грозным предупреждением запели скрипки из «Психоза»[26]. Она сжала в руке гибкий шланг душа за неимением другого оружия и приготовилась отдернуть занавеску.
153 
