Особенно,... 
27 
Я не могла не думать о Венеции и итальянских песнях о любви, которые поют гондольеры, проделывая свой путь по темным водам.
Однажды мы возвращались домой мимо Грассленда, который принадлежал миссис Трент, и как раз в это время она вышла и окликнула нас.
Она мне никогда не нравилась. В ней было какое-то коварство. Когда я посетила Эверсли в самый первый раз, а я тогда была маленькой, я думала, что она колдунья, и поэтому боялась ее.
Почему я это чувствовала, мне было не совсем понятно, так как в молодости она, должно быть, была довольно симпатичной; но к ней относились с некоторой осторожностью, что заставляло и меня быть настороже.
Она приветствовала нас и сказала:
— Вот наши молодые невеста и жених… Зайдите, выпейте по бокалу тернового джина… или, если предпочитаете, вина из бузины, которое в этом году получилось хорошим.
Я хотела отказаться, но Дэвид уже поблагодарил ее и принял приглашение. Думаю, ему хотелось идти не больше, чем мне, но он был слишком мягкосердечен, чтобы отказаться.
По сравнению с Эверсли Грассленд был очень маленьким поместьем. Здесь было всего две фермы, но я слышала, что у миссис Трент очень хороший управляющий.
Мы вошли в величественный, с несколькими внушительными дубовыми колоннами, но маленький по сравнению с нашим в Эверсли холл. Она провела нас в скромную гостиную и позвала служанку, чтобы та принесла вина из бузины и тернового джина.
Миссис Трент так и излучала довольство. Я знала, что у нее бывает немного гостей. Я сделала вывод, что по некоторым причинам ее никогда не принимали соседи. С ней была связана скандальная история. Ее мать служила экономкой у моего дальнего родственника Карла Эверсли, в действительности она была его любовницей и к тому же вовсю обворовывала его. Разразился скандал, который учинила моя бабушка Сепфора, и дама исчезла, но не прежде, чем ее дочь стала работать у Эндрю Мэйфера и так вошла в его жизнь, что он женился на ней, и, когда вскоре умер, оставив ее с сыном, она стала владелицей Грассленда.
Молва окрестила ее авантюристкой, и вскоре после смерти ее первого мужа она вышла замуж за Джека Трента, ее управляющего, который, как говорили, был ее возлюбленным, и с тех пор внешне жила почтенно, но такое прошлое не легко забывается.
— Все взволнованы предстоящей свадьбой, — сказала она. — Я думаю, что ваша мать действительно довольна и отчим тоже. Хорошо, когда события оборачиваются таким образом, как этого хотели, не так ли?
Дэвид сказал, что мы тоже довольны предстоящей свадьбой.
— Что ж, хорошенькая бы каша заварилась, если бы вы не были довольны, верно? Я представляю, что почувствует мистер Джонатан, когда вернется домой и обнаружит, что его брат натянул ему нос.
Я почувствовала, что краснею. Да, это подтверждало то, что я знала о миссис Трент. Казалось, она была в курсе всех сплетен и находила удовольствие в том, чтобы, обсуждая их, заставлять людей думать, откуда она все знает. Ведь это присуще только колдуньям.
Принесли вино, и она налила его.
— Хороши вина в этом году, как из бузины, так и из терна, — сказала она. — Теперь давайте выпьем за свадьбу.
Мы выпили. Затем она продолжила:
— И за благополучное возвращение мистера Джонатана.
Ее глаза заблестели, когда она взглянула на меня. Я почти почувствовала, как она проникает в мои мысли.
— Я люблю, когда что-то происходит, — сказала она. — Что касается провинции… в ней очень тихо. Вы знаете, я начинала свою жизнь в Лондоне. Какая разница! Потом моя мать приехала в Эверсли, и для меня началась жизнь провинциалки. Некоторые говорят, что я была счастлива. Несмотря ни на что, скажу: я очень благодарна судьбе за все.
Ее светлые глаза, казалось, вглядывались в прошлое, и она самодовольно улыбнулась воспоминаниям.
— Я как-то видела вашего отчима, он ехал верхом. Какой видный джентльмен! — Теперь в ее серых глазах был какой-то особенный блеск, как будто она знала что-то о Диконе и дорого заплатила бы за то, чтобы рассказать это.
Я подумала, а не приписываю ли я ей несуществующее коварство и знание чужих тайн только потому, что в детстве слышала о ней как о колдунье.
Когда она говорила о Джонатане и Диконе, то в ее голосе слышались такие нотки, которые позволяли предположить, что она их в действительности очень хорошо знает и забавляется на их счет.
У меня было сильное желание уйти, ее общество тяготило меня. Интересно, чувствует ли Дэвид то же самое. Я поймала его взгляд и пыталась показать ему, что мы должны допить вино и уйти. Что-то гнетущее витало в Грассленде.
27 
