127 
Но пока я стояла так, я услышала какой-то шум наверху, шаги, шорох, тихо открылась дверь. Сердце мое быстро забилось, я задрожала. Что меня ждет впереди? Я стояла посреди холла, готовая кинуться прочь.
На лестнице появилась чья-то фигура. Это был Бомонт Гранвиль!
— Вы! — воскликнула я.
— Добро пожаловать! — сказал он. — Я догадывался, что вы нанесете мне визит. Я увидел вас из окна.
— Значит, это были вы?
— Да, у меня обыкновение вторгаться в вашу жизнь, не правда ли?
— Я молюсь Богу, чтобы вы оставили меня в покое!
— Не так легко будет Богу справиться с этим, так как я все-таки собираюсь жениться на вашей дочери!
— Этого никогда не будет, мой отец ясно это показал!.
— Но вы же не думаете, что я так быстро отступлю от своего?
— Вы должны уехать отсюда!
— Чуть попозже и с Карлоттой! Я подумал, а может, нам отправиться в Венецию? Это будет довольно пикантно, как вы считаете?
— Вы помните те шрамы, что остались у вас после прошлого посещения Венеции? Как бы у вас их не прибавилось!
— Я подам в суд на всякого, кто нападет на меня за то, что я женился на своей жене!
— Она никогда не будет вашей женой!
— Вот здесь вы ошибаетесь, моя чопорная Присцилла! У девочки страсть ко мне! Вы должны помнить, у меня к женщинам особый подход, передо мной невозможно устоять. Ведь вы же не смогли устоять, а? Это вам лучше быть поосторожнее! Я испытываю к вам чувство привязанности, потому что мы провели вместе такую прекрасную ночь, но я могу и рассердиться! Держитесь подальше от меня! Карлотта и я поженимся, и вы не сможете помешать мне!
— Что вы делаете здесь, в этом доме?
— Да, в ее доме, а вскоре это будет наш дом!
— Как и все состояние, по вашим расчетам?
— Но ведь именно мужчина в семье распоряжается деньгами, вы и сами это прекрасно знаете.
— Пожалуйста, прошу вас, уезжайте! Она еще так молода, а вы уже в возрасте, вы стары!
— Я опытен, — поправил он меня, — и ей это нравится!
— Неужели вы не обладаете ни малейшим чувством стыда?
— Нет, — ответил он. — Нисколько!
— Что вы собираетесь делать?
— Вы приехали сюда, чтобы выведать наши тайны? Я с ума схожу от любви к Карлотте!
— И к ее богатству!
— Это тоже входит в секрет ее очарования! Я схожу с ума по всему этому, но притом я в весьма здравом рассудке!
Я почувствовала отчаяние при виде своего бессилия. Что я могла сделать? Чего я не могла делать — так это выносить его присутствие, стоять здесь, разговаривать и смотреть на его насмешливое лицо. Я повернулась и направилась к лошади.
* * *
Домой я ехала в полуобмороке. Я должна была что-то предпринять, но что?
Выход был один: ничто не могло спасти Карлотту, кроме смерти Бомонта Гранвиля. Что бы ни случилось, он всегда будет виться вокруг нее, он не отступит. Он околдовал ее и должен умереть!
Странно, но, когда я так решила, я сразу почувствовала себя лучше. Я прошла в оружейную. Я часто смотрела, как Карл и Бенджи тренируются в стрельбе из ружей, и иногда сама присоединялась к ним.
— Неплохой выстрел для девочки! — удивился однажды Ли.
«Это единственный способ», — твердила я себе. Я выбрала маленький пистолет: раньше я им уже пользовалась, он был моим старым другом. Я отнесла пистолет в мою комнату и спрятала в ящик.
Смогу ли я сделать это? Смогу ли совершить убийство? Я думаю, при определенных обстоятельствах каждый смог бы убить человека, если это единственный выход из ситуации.
Скоро все будет кончено. Я пойду в дом, позову его, и он будет стоять на лестнице. Все, что мне надо сделать, это поднять пистолет и выстрелить в него. Это будет конец всему, и только так можно спасти Карлотту от будущего отчаяния!
У меня был долг перед ней: она не принадлежала мне, когда родилась, я позволила другой женщине забрать ее у меня. Теперь я должна спасти ее от этого насильника и негодяя, ибо мне нетрудно было представить, что он сделает с ней.
То, что он сделал со мной, навсегда ранило меня. Тогда я пошла к нему ради моего отца, а теперь пойду — ради Карлотты.
Теперь я чувствовала себя значительно лучше, но надо было прожить еще целый день. Он казался мне таким долгим.
Днем я столкнулась на лестнице с отцом. Он проводил меня внимательным взглядом, будто что-то заинтересовало его. Если и так, то это было впервые.
— Ты плохо выглядишь, — сказал он.
127 
