Последние отзывы

  56  

— Ты носишь десятый размер — я имею в виду платья, — сказал он наконец. — Но для более дорогой одежды, я думаю, предпочитаешь все-таки восьмерку… С туфлями то же самое. Восьмерка, если не ошибаюсь.

— Повтори, пожалуйста, размер ванной, если тебе не трудно, — попыталась прервать его Шелли, но это было не так-то просто: он явно входил во вкус.

— Ну а основные, так сказать, параметры — тридцать четыре, двадцать четыре, тридцать пять плюс-минус какая-нибудь мелочь. — Кейн посмотрел на ее грудь и добавил: — Как раз для моих ладоней. Что очень даже приветствуется…

— Перестань, — резко одернула его Шелли.

— Почему же? Ты ведь таким образом узнаешь что-то новое…

— Я и сама прекрасно знаю все свои размеры.

— Но как бы иначе я мог тебе доказать, что не ошибаюсь сейчас в размерах моей собственной квартиры? — Его улыбку Шелли нашла несколько вызывающей. — Ты не согласна?

Она с шумом захлопнула блокнот.

— Сейчас мне нужно пойти и заказать мебель, — сказала она Кейну. — Почему бы тебе не пристроиться где-нибудь поблизости и не подождать меня? Я постараюсь недолго…

Случайно бросив взгляд через ее плечо, он увидел довольно своеобразную выставочную композицию: в одном из залов была представлена самая настоящая средневековая камера пыток — гильотина, кровать, утыканная гвоздями, прикованные к полу колодки и прочие орудия пыток… Здесь явно порезвился какой-то дизайнер-шутник, намекавший на то, чего следует избегать для достижения комфорта.

— Заказывай, — примирительно сказал Кейн, поднимая руки вверх в знак своего поражения. — Давай заказывай. Что бы ты там ни решила, что бы ни сделала, я на все согласен.

Он положил руки ей на плечи и притянул к себе.

— Я заранее согласен на все, ласка, — прошептал он. — Я все приму, кроме лжи. Я ведь сам никогда не лгу. Ты действительно создана для моих рук, для моих ладоней…

Он поцеловал ее, и этот поцелуй был одновременно нежным и горячим, страстным, как и его руки, соскользнувшие с ее плеч и теперь осторожно обнимавшие ее за талию. Но прежде чем она успела что-либо ему возразить, он уже отпустил ее.

— В самом деле, постарайся не слишком долго, ладно? Нам еще сегодня предстоит обед.

— Обед? Сегодня? Нам?..

Теперь Шелли была уже окончательно сбита с толку, не зная, сердиться ли ей или пускаться в долгие дискуссии.

— Обед или ужин, если тебе так угодно. На пляже, — спокойно ответил Кейн. — Да ты не беспокойся, — добавил он, зевая. — Джо-Линн там поблизости не будет.

— Хоть на том спасибо, — вздохнула Шелли. — Вот уж кого я совершенно не могу выносить…

— Нисколько в этом не сомневаюсь. — Он подождал, пока Шелли отойдет от него на несколько шагов, и добавил: — Знаешь, а я ведь очень рад, что на ощупь показался тебе похожим на Сквиззи — «сильный, теплый и твердый. Очень, очень твердый»… Так ты, кажется, выразилась?

Изумленная, Шелли остановилась — только через несколько мгновений она поняла, что Джо-Линн рассказала Кейну о ее словах, брошенных в сердцах в «Золотой лилии». Она быстро повернулась и посмотрела прямо на Кейна.

Он дружелюбно улыбнулся ей, и Шелли поняла, что не сможет забыть этой его улыбки до конца своих дней. Быстро отвернувшись, она пошла прочь. Ее тонкие каблучки громко стучали по красивым плитам центра — она шла все быстрее и быстрее, словно в такт все учащающемуся ритму своего сердцебиения.

Хотя никто и ничто не преследовало ее, кроме воспоминания об этой улыбке Кейна, Шелли все равно словно бы ощущала за собой погоню.

Глава 9

Медленные волны накатывали на песчаный берег, золотистый в лучах заходящего солнца. Какой-то таинственный, волшебный свет освещал пляж, преображая своим мерцанием любые, даже самые обычные предметы, окрашивая их в необыкновенные, мистические цвета и оттенки, наделяя их неведомым величием. Позабытая кем-то в песке детская пластиковая корзинка казалась широким полумесяцем из прекраснейшего лазурита, обрамленного чистым золотом. А выброшенные на берег крошечные медузы — драгоценными лунными камнями. Скалы превратились в причудливые скульптуры из черного дерева; их призрачные лики то исчезали, то снова появлялись с каждой набегающей волной, с каждой вспышкой света.

За весь предшествующий жаркий день по прибрежному песку прошли десятки, может быть, сотни человеческих ног. И теперь, когда все эти почитатели солнечных ванн разошлись по домам, следы их ступ-иси еще оставались на песке. Сейчас, когда в них медленно ложились сиреневатые вечерние тени, эти крошечные, миниатюрные дюны чем-то напомнили I Шелли Сахару — ее знаменитые огромные и величественные песчаные холмы. А морская синева переливалась разнообразными оттенками, яркими и сочными — почти как в тропиках.

  56