ГЛАВА 17

К прибытию Евы тело успели отправить в морг и оцепить место его обнаружения. На узком участке меж­ду дорогой и рекой нескончаемой лентой тянулись склад­ские помещения из кирпича и железобетона. Вся по­лоска земли была омыта ярким белым светом полицей­ских прожекторов.

Вокруг оцепления суетились репортеры, напоми­навшие толпу жаждущих субботним вечером прорвать­ся в престижный клуб. Они поднимали невообразимый шум, приставая ко всем с вопросами, мольбами и просьбами. Полицейские стояли грудью, как вышибалы. Боль­шинству хватало здравого смысла не реагировать на просьбы, обещания и прямой подкуп. Но Ева знала, что рано или поздно кто-нибудь из них проявит слабость и произойдет утечка информации. Она нацепила значок на куртку и начала энергично прокладывать путь сквозь толпу.

– Даллас, эй, Даллас! – Надин Ферст схватила ее за локоть. – В чем дело? Почему тебя вызвали? Какое ты имеешь отношение к Теодору Макнамаре?

– Я коп. А он мертв.

– Кончай, Даллас! – Даже в резком искусственном свете Надин умудрялась выглядеть бодрой и готовой к прямому эфиру. – Тебя не гоняют на каждое убийство, совершающееся в этом городе.

Ева бросила на Надин сердитый взгляд.

– Меня и сюда никто не пригнал. А теперь отойди в сторону. Ты мне мешаешь.

– Ладно, ладно. Но говорят, что все это выглядит как убийство в результате разбойного нападения. Ты тоже так считаешь?

– Я пока ничего не считаю. Слушай, подруга, про­пусти, или я привлеку тебя за противодействие след­ствию!

Надин отошла в сторону.

– Тут что-то происходит, – шепнула она своей кинооператорше. – Что-то важное. Смотри в оба. Я по­звоню своему человеку в морге и узнаю, что они там нарыли. Не своди глаз с Даллас, – добавила Надин. – Раз ее вызвали, она здесь главная.

Ева пробилась сквозь строй репортеров и зевак и ощутила кислый запах речной воды. Техники из следст­венной бригады продолжали работу; на спинах их кур­ток фосфоресцировали желтые инициалы. Лучи пере­носных прожекторов падали на черную гладь воды, напоминающей нефть.

«Ночное убийство, совершенное на улице, всегда ок­рашено в черное и белое», – подумала Ева. Она сделала знак женщине в форме.

– Кто ведет первичное дознание?

– Детектив Ренфру… Вот тот – маленький, темно­волосый, в коричневом костюме и галстуке, – с оттен­ком насмешки добавила та. – Стоит, подбоченившись, и смотрит на воду, как будто ждет, что преступник сей­час приплывет к нему на спине.

– О'кей, – кивнула Ева. – Расскажите подробно, что здесь случилось.

– Два докера заметили плывущий по реке предмет. Сказали, что у них был санкционированный профсою­зом перерыв, но лично я думаю, что они просто использовали реку как туалет. Звонок раздался в двадцать два тридцать. Позвонивший назвался Диком Джонсом. Ли­бо тело пробыло в воде недолго, либо рыбы не прояви­ли к нему интереса. Страшные раны на лице и голове. На нем не было ни одежды, ни ценностей. Вообще ни­чего. Установить личность удалось по отпечаткам паль­цев. Труповозка увезла тело пятнадцать минут назад.

– Это ваш патрульный участок, сержант… Льюис?

– Да, мэм. Мы с партнером получили сигнал по те­лефону «девять-одиннадцать». Прибыли на место про­исшествия ровно через три минуты. Докеров вокруг бы­ла целая туча, но никто ничего не трогал. И вот еще что, лейтенант… Я сказала об этом детективу Ренфру, но он и ухом не повел. Примерно в полумиле отсюда дотла сгорела машина. Шикарный седан последнего образца, без пассажиров. Судя по течению, именно там потер­певшего могли бросить в воду.

– Хорошо, спасибо. Кажется, с этим Ренфру каши не сваришь, верно?

– Да, мэм, – подтвердила Льюис. – Это еще тот фрукт.

  96