23 
– Почему вы не хотите признать, что я действую из лучших побуждений? – продолжал атаку Гриффин, и, торопливо отогнав прочь ненужные мысли, Бренда наконец осознала, что он все еще ждет от нее ответа.
– Во-первых, потому, что ваши курсы платные, – сухо ответила она. – Альтруизмом это не назовешь, верно?
– Пожалуй, да, но в эту сумму входит и стоимость содержания самого центра, и вознаграждение услуг высококлассных специалистов…
– А также весьма недурная прибыль для вас лично, – договорила за него Бренда.
– Вот как, стало быть, вы думаете обо мне? – спросил Гриффин тихо, и она поняла, что он разозлился.
Отвлеченная дискуссия разом превратилась в разговор о личном, и Бренда ощутила себя совершенно беззащитной.
– Я совсем не думала о вас… то есть, я хотела сказать, что в моем негативном отношении к центру нет ничего личного…
– Неправда, – вздохнул Гриффин. – Когда что-то задевает ваши чувства, у вас даже тон меняется. Например, сейчас я отчетливо различил в нем презрение и ненависть… а также страх.
Неужели, когда его близость волнует мою плоть, я так же легко выдаю себя? – в ужасе подумала девушка, лишь сейчас сообразив, что имеет дело с опытным психологом, который отлично разбирается в поведении людей.
– Так что же, Бренда? – не отступал он. – Чем я вас так раздражаю, отчего вы меня ненавидите? Кто я и что, по-вашему, натворил?
– Ничего, – отозвалась она, но, вероятно, слишком поспешно, потому что глаза Гриффина опасно сузились, и взгляд, устремленный на нее, потяжелел. – Я… просто не люблю, когда мошенничают, обманывают, причиняют людям боль.
Бренда уже жалела о том, что ввязалась в этот разговор. Ей хотелось бежать от Гриффина без оглядки. Но как это сделать, не выдав себя окончательно?
– Стало быть, вы считаете, что я на это способен?
Нет! – хотела крикнуть она, но последним усилием воли сумела сдержаться и лишь судорожно сглотнула.
– Я еще не настолько хорошо знаю вас, чтобы делать такие выводы, – наконец выдавила девушка.
К ее изумлению, губы Гриффина дрогнули в легкой усмешке.
– Надо отдать вам должное, вы настоящий боец.
Бренда недоуменно воззрилась на него, не веря собственным ушам.
– Так вы хотите, чтобы я с вами спорила?
– Не совсем, но всегда приятно иметь дело с человеком, который твердо отстаивает свою точку зрения и не стесняется открыто ее высказывать. Это как катализатор в химической реакции… или желание, которое вспыхивает между мужчиной и женщиной, которых влечет друг к другу.
Это сравнение поразило Бренду, и она оцепенела, точно загипнотизированная, не сводя взгляда с лица Гриффина.
– Я не хочу сказать, что буду спорить с вами всегда и во всем, – продолжал он так легко и спокойно, словно и не говорил только что о сексуальном влечении, однако его слова продолжали звучать в ушах Бренды, сладостным эхом отдаваясь в ее пылающей плоти. – Но женщина, которая способна смириться, только чтобы облегчить себе жизнь… – Он выразительно пожал плечами.
– Насколько я знаю, мужчины терпеть не могут, когда женщины спорят с ними и отстаивают свою независимость, – поспешно возразила Бренда.
– Разве? – удивился Гриффин. – Честно говоря, я думал, что этот миф давно уже развеян. Настоящие мужчины терпеть не могут женщин, которые принимают их мнение как незыблемый закон… Ведь это то же самое, что покорно отдавать свое тело, ничего не требуя взамен.
Бренда ничего не могла с собой поделать – с каждым его словом ее, словно прилив, окатывала новая горячая волна.
– Секс, близость, страсть, – продолжал он, – все это, подобно хорошему спору, нуждается в страсти и обоюдном желании партнеров. Вы не согласны?
– Секс ради секса меня совершенно не привлекает, – ответила Бренда, стараясь, чтобы голос ее прозвучал как можно более безразлично.
– Разумеется, – согласился Гриффин. – И меня тоже. Я не понимаю, какое наслаждение можно находить в физической близости, если она не сочетается с духовной. Вероятно, именно поэтому я и веду жизнь монаха, давшего обет безбрачия… – с горечью добавил он.
Он – и монашеское целомудрие? Не может быть! Сердце Бренды бешено подпрыгнуло и забилось с такой силой, что это, наверное, можно было заметить невооруженным глазом.
– Что-нибудь не так? – услышала ока голос Гриффина.
– Все в порядке, – солгала она и поспешно добавила: – Просто мужчины… во всяком случае, многие из них, редко говорят… так откровенно… – Она умолкла на полуслове, не в силах справиться с сумятицей, царившей в мыслях.
23 
